Урал атакует

   Уже одетый, он сел на диван, посмотрел на Машу - та спала сладким сном, сложив руки на живот и приоткрыв рот. Он расслышал тихое сопение, такое же бывает у младенцев. И спящее лицо ее выглядело детским, а потому еще более красивым, чем в бодрости. Он тихонько толкнул ее, она проснулась. Сказал, что им пора, и пусть она собирается, а он пока сходит за сигаретами.

   Чертова отрава, надо бросать, а то покалывает что-то периодически. Костя выкинул недокуренный бычок в окно, закрыл створку.

   - Ну ладно, - выговорил он. - Мне пора.

   Маша вроде бы вздрогнула, а может, ему просто показалось. Взгляд стал каким-то серьезным, сосредоточенным.

   - Что ж, как скажешь.

   Он подошел к дверям. В горле застрял сухой комок. Он почувствовал ее дыхание на затылке, обернулся и мягко поцеловал ее в губы. Холодные шершавые губы.

   - Я не прощаюсь, - бросил Костя и быстро вышел за дверь.

   Замок провернулся практически сразу. Муконин торопливо спустился вниз.

   Уже на улице он прошелся взглядом по окнам, пытаясь найти ее окно на седьмом этаже. Но так и не понял, нашел ли?

   Все, больше никогда я не вернусь сюда, сказал он себе, не веря. Быстрей уйти, забыть, вычеркнуть, изжить. Никогда! Потому что не нужно. Потому что незачем.

   * * *

   У метрополитена людей оказалось много. Костя приметил одну даму, модницу, каких редко встретишь в тяжелое время. Она шла, одетая в красные шаровары по-казацки и легкую коричневую курточку, волосы, выглядывавшие из-под красного же берета, были у нее с фиолетовым оттенком. Надо же, подумал Костя, кто-то еще пробует нормально жить.

   В вагоне Муконин вышел в сеть и отправил весточку Гранате70.

   "Сегодня подвезу нашим оборотням описание ложной панацеи. А в нем один тип жалящего яда якобы заменен на другой. Пусть их друзья проглотят наживку и возрадуются. Больница в девять открывается, но оборотни будут ждать на улице, в двадцать первом квадрате, судя по нашей карте. Ну ладно, после встречи с ними отпишусь, что там и как. Пока!"

   Потом Костю укачало, и он чуть не уснул. Но поездки в местном метро длились быстро. Когда он вышел на нужной станции и поднялся наверх, то прикурил очередную сигарету и тем взбодрился. Времени было без десяти девять. До встречи с Набоковым оставалось десять минут.

   Костя побродил кругами, обдумывая сценарий встречи. Минуты шли, поднималось ненужное волнение. Наконец, ровно в девять он пришел в назначенное место. Это был безлюдный уголок у въезда в гаражный массив. Напротив располагалась промышленная зона. Там протекала скоростная дорога, а за дорогой тянулся бетонный забор. Вдоль забора крупно зияли черные буквы граффити:

   МОСКВИЧИ ВОН С УРАЛА!

   Костя остановился и покрутил головой направо-налево. По шоссе проносились автомобили, ни один не собирался останавливаться. Муконин оглянулся назад - пустынно и тихо. Лишь серые кирпичные стены гаражей, угрюмые ржавые ворота и над ними, сбоку, на возвышении - бревенчатая будка сторожа с заколоченными фанерой окнами. Костя отвернулся и тупо уставился на лозунг на бетонном заборе через дорогу. Где же этот гребаный Набоков? И почему он выбрал такое дурацкое место?

   Ответов у Кости вылетело много, но додумать он не успел. Уж очень тихо сзади зашуршали шины, поздно он начал поворачиваться. Пчелиным укусом больно кольнуло в поясницу, как будто ввели острую иголку. Он захлебнулся волной, в глаза накатила розовая пелена, тело охватила небывалая слабость. Костя осел, и мир исчез.

   Очнулся Муконин оттого, что в лицо брызгали кипятком. Но то оказался не кипяток, а чья-то тяжелая ладонь. Туман в глазах постепенно рассеялся, мозги перестали качаться. И Костя увидел перед собой усатого Саныча.

   - Ну что, Муконин, очухался? - просипел низкий голос.

   Было душно и потно. Костя лежал бочком на кожаном сидении. Руки за спиной больно стягивало нечто вроде ремней. Реальность творилась в салоне какого-то минивэна.

   - Молодец, - обрадовался Саныч.

   В его руках вдруг оказался черный шарфик, и через мгновение усач вероломно накинул шарфик на глаза Косте, грубо и быстро завязал узел.

   - Вставай, пошли! - Костю подхватили под руки (рядом оказался кто-то еще).

   Помогли подняться и поволокли из машины.

   - Ногами-то ступай, ушлепок! Мы чо, тебя тащить должны? - раздался над ухом злой богатырский голос.

   Костя споткнулся, ухнул вниз, но попал ботинками на твердое покрытие. Муконина повели вперед.

   - Давай, давай, пшел!

   Двое провожатых поддерживали его под мышками. Костя принялся отсчитывать в уме шаги. Раз, два, три... Десять, пятнадцать, двадцать.

   - Осторожно, ступенька, - усмехнулся богатырский голос.

   Костя остановился, вытянул носок, нащупал ступеньку, шагнул. Получилось удачно.

   - Веди его в северную комнату, - просипел Саныч. - Я сейчас.

   Справа отпустили. Слева громогласный грубиян громко выдохнул. Скрипнув дверью, он завел Костю в комнату, посадил на стул, руки садистски закинул за спинку - в предплечьях дернуло до дурноты. Затем Костя услышал за спиной, как снова скрипнула дверь.

   - Ну все, ты свободен, - прорезался Саныч.