Уральский самоцвет

В таких условиях матч в Багио получал не только спортивно-шахматное значение. Это отметила одна из филиппинских газет.

«Молодой человек Анатолий Карпов, — писала газета, — по-своему защищает социальную систему, которую он представляет и которую пытается дискредитировать соперник, бежавший из страны».

Детективная история в Багио

Перед автором стоит труднейшая проблема: как описать самый длительный, самый напряженный, самый волнующий в истории человечества матч за шахматную корону? Матч необычный и удивительный как по мощи боровшихся сил, так и по накалу страстей, многочисленности принимавших в нем участие персон, принесших с собой в маленький филиппинский городок и высшие достижения современной шахматной науки, и древнюю как мир загадочную черную магию.

Матч в Багио продолжался 93 дня, противники просидели друг против друга за шахматным столиком на сцене Дома конгрессов 175 часов, был сделан 1521 ход в тридцати двух партиях матча. Марафонский матч! Правда, в схватке за шахматную корону Алехин — Капабланка в 1927 году было сыграно на две партии больше, но там чуть не две трети всех партий — короткие быстрые ничьи, а здесь!..

Из тридцати двух партий девятнадцать были отложены — одна из них, пятая, — дважды, в ней было сделано 124 хода. О напряженности и упорстве сражения говорит сам счет: претендент выиграл пять партий, чемпион мира — шесть. Какую четкую, глубокую стратегию, яркость комбинационных взрывов явили эти тридцать две партии! А сколько тайных замыслов, оригинальных ударов остались неосуществленными, похороненными в тайниках мозговых извилин сильнейших гроссмейстеров мира!

Как рассказать об этом гигантском шахматном сражении? С какой точки зрения подойти? Автору не удалось побывать в те дни в Багио, но, может, это и к лучшему. Ведь порой с расстояния точнее можешь охватить «широкоформатное» сражение. После долгих раздумий автор решил пойти по пути, которым в современных стереоскопических кинофильмах добиваются объемного эффекта — снимают одну и ту же сцену с нескольких точек, что дает наибольшую глубину и достоверность картины. Нам кажется, что само значение описываемого события требует именно такого, особого показа.

Последующие строки (совсем не по вине автора этой книги) напоминают увлекательный детективный рассказ. Остроту и объемность придают использованные нами отрывки из книги Раймонда Кина о матче в Багио. Журналист и международный гроссмейстер Кин, как убедится сам читатель, не страдает особой симпатией к советским людям, но его работа в качестве тренера претендента также не объясняется любовью к нему и особенно к его окружению. Причину скорее всего можно найти в словах ветерана шахмат аргентинского гроссмейстера Мигеля Найдорфа, сказанных об участии на стороне претендента другого гроссмейстера — Оскара Панно:

— Панно небогатый человек. Ему нужны деньги.

Получив из книги Кина взгляд на интересующее нас событие с точки зрения претендента и его клана (это слово как нельзя лучше определяет сумбурную, многоликую свиту, окружавшую претендента на шахматный трон), мы будем иметь возможность по достоинству оценить другие, исключительно объективные высказывания свидетелей и специалистов, и в первую очередь самого чемпиона мира. При таком изложении вся картина матча в Багио, невероятного по числу загадочных и волнующих событий, равно как и по красочности действующих лиц, предстанет перед читателем как поистине захватывающее зрелище. «Матч в Багио напоминал увлекательный детектив со счастливым концом», — пишет М. Таль, и читатель увидит, что он прав.

Анатолий Карпов, рассказывая о ходе матча, разбивает его на периоды — мы будем следовать этой разбивке всей длинной дистанции.

«С первой по седьмую партию — борьба за лидерство. Она удалась, — лаконично сообщает чемпион. — Матч начался натиском претендента. Обычно я вхожу в турнир постепенно, мне нужно время для разгона. Коллизиями первых партий я доволен: сразу получилась ничья, потом еще ничья, еще…»

Первая партия матча протекала спокойно. Игравший черными чемпион мира, в ответ на излюбленный ход претендента ферзевой пешкой, избрал широко известную систему обороны — получившаяся на доске позиция после одиннадцати ходов встретилась еще в партии Алехин — Боголюбов, сыгранной в Бад-Наугейме в 1937 году. Вместо острого хода ферзем, примененного Алехиным в той партии, претендент избрал размен пешек в центре, сразу приведший к упрощениям и ничьей на 18-м ходу.