Читаем Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали полностью

Вот и еще один пример недооценки «мелочей». На гербе Шекспира есть сокол с распростертыми крыльями, держащий копье. Автор упомянул о нем, но дальше не пошел. А дальше – больше. Сокол с распростертыми крыльями в Египте символизировал фараона, но более древнее значение сокола – символ Гора, который изображался также в виде солнечного диска с крыльями. Но зачем шекспировскому соколу копье? Вспомним историю о том, как Гор возвратил себе власть, утерянную его отцом Осирисом. Осириса убил его брат Сет, влюбленный в Исиду, жену и сестру Осириса. Сет был красноволосым существом с человеческим телом и звериной (ослиной) мордой, олицетворял силы нижнего мира. Исида собрала расчлененное тело мужа, но не нашла фаллос, который ей пришлось сделать из глины/дерева/золота (разные источники – разный материал). Она зачала от мертвого мужа и родила Гора, который имел все права на власть, отнятую Сетом у Осириса. Исида вырастила Гора в тайне, на одном из островов дельты Нила. Битва Гора с Сетом была жестокой – сначала Сет вырвал у Гора глаз, символизирующий Солнце. Но Гор все-таки победил Сета, лишив его гениталий и поразив его огненным копьем. Свой глаз Гор дает проглотить Осирису, тот оживает и передает власть Гору, а сам становится владыкой подземного мира. Сет в разных вариантах мифа предстает то гиппопотамом, то крокодилом, то змеей. Отсюда и древний мотив битвы сокола со змеей. На эту же тему – римский рельеф из песчаника, хранящийся в Лувре – всадник-легионер с лицом Гора поражает копьем крокодила-Сета. Это – первоисточник легенды о подвиге св. Георгия – римского «сокола» с копьем, который и оказался на гербе Шекспира.

Таким образом, мы получили еще один довод в пользу того, что Потрясающий копьем и есть св. Георгий (он же – Гор-сокол). Обращение к популярному в средневековой Европе египетскому мифу дает нам дополнительную информацию к размышлению. Вырванный глаз Гора-Потрясающего копьем сразу напоминает о том, как погиб Кристофер Марло – от удара ножом в глаз. И мы уже не можем исключить, что это было символическое «убийство», вписанное в контекст нового мифа о Потрясающем копьем Горе-Георгии (как мне сказали, по-русски это звучит двусмысленно).

Раз уж мы продвинулись в этом направлении так далеко, стоит спросить себя – кого или что

подразумевал под Сетом-драконом разработчик «шекспировского проекта»? Есть два решения поставленной задачи. Первое: противником могла быть назначена римско-католическая церковь – папы римские того времени имели на своих гербах изображение дракона. В их понимании дракон воплощал охранные функции, оберегая неприкосновенность, девственность католического христианства. (Папский дракон вызывает много вопросов даже с точки зрения Нового завета, ведь в Откровении Иоанна Богослова красный дракон представлен посланцем Сатаны. Но эта тема находится за рамками нашего разговора. Отметим только, что в свое время гиксосы, захватившие Египет, объявили Сета верховным божеством).

Второе решение более интересно. В древнюю Англию изображение дракона принесли на своих штандартах римляне (он был знаком когорты, как орел – зна

ком легиона). Известно, что король Артур включил дракона в свою символику, а потом это мифическое чудовище перешло к Тюдорам. В 1485 году, когда королем Англии стал Генрих VII, на его геральдических знаменах был изображен красный дракон в позе Passant (идущий с поднятой правой передней лапой). В более ранние времена этот тюдоровский дракон поднимал лапу на крест св. Георгия, но потом этот крест исчез со знамени, и красный дракон остался в одиночестве. Генрих VII, став королем, поместил красного дракона на флаг Уэльса, где он находится и по сию пору.

Итак, красный дракон был символом династии Тюдоров (Стюарты заменили его на единорога). Борьба Гора (св. Георгий) с красноголовым Сетом (красный дракон), теперь проецирутся на борьбу наследника Марии Стюарт с ее убийцей, рыжеволосой Елизаветой Тюдор. Из тьмы столетий проступают контуры политико-театрального заговора, политическую часть которого возглавлял кто-то из сторонников Стюартов, а литературно-театральную – тот, кто сегодня известен как Шекспир. Театр в то время был единственным широко доступным средством массовой информации и политической пропаганды. Эзопов язык драм и комедий, который сегодня мы разбираем с таким трудом, зрители читали свободно. А драматург мог перед каждым представлением менять текст в соответствии с новыми политическими «вводными».


КАК КОЛИЧЕСТВО ПЕРЕШЛО В КАЧЕСТВО


Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Книга профессора современной истории в Университете Сент-Эндрюса, признанного писателя, специализирующегося на эпохе Ренессанса Эндрю Петтигри впервые вышла в 2015 году и была восторженно встречена критиками и американскими СМИ. Журнал New Yorker назвал ее «разоблачительной историей», а литературный критик Адам Кирш отметил, что книга является «выдающимся предисловием к прошлому, которое помогает понять наше будущее».Автор охватывает период почти в четыре века — от допечатной эры до 1800 года, от конца Средневековья до Французской революции, детально исследуя инстинкт людей к поиску новостей и стремлением быть информированными. Перед читателем открывается увлекательнейшая панорама столетий с поистине мульмедийным обменом, вобравшим в себя все доступные средства распространения новостей — разговоры и слухи, гражданские церемонии и торжества, церковные проповеди и прокламации на площадях, а с наступлением печатной эры — памфлеты, баллады, газеты и листовки. Это фундаментальная история эволюции новостей, начиная от обмена манускриптами во времена позднего Средневековья и до эры триумфа печатных СМИ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Эндрю Петтигри

Культурология / История / Образование и наука
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука