Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив.

— Ну, докладывай, что тебя так встревожило, — обратился он к начальнику службы безопасности.

— Джонни, — коротко доложил Аникушин.

— Не ****и!

Павел Петрович вывалил очи наружу. Он никогда не слышал от шефа не то чтобы мата, но даже грубого ругательства. Драбкин держался как истинный английский лорд. «Хотя, конечно, если лорду дать по яйцам…» — пронеслось в голове у главы СБ.

— Виноват, Аркадий Игоревич, — поправился Аникушин. — Может, и не Джонни. Но компромат мы накопали только на него. Всю ночь работали. Ребята до сих продолжают.

— А где ж вы раньше были?! — взвился Драбкин. — Он у нас уже шесть лет!

— Мы его и раньше пробивали, — виновато сообщил Аникушин. — Но тогда вы ещё с Паком дел не вели. Да и Круглов не вызывал подозрений, чтобы его глубоко разрабатывать…

— Хватит оправдываться! — прервал Драбкин. — Что вы на него накопали?

— Ну, вы Елену Шпигаль, конечно, знаете… — начал начальник СБ.

— Да уж конечно! Любовь председателя Мао и его мозговой центр. Как она с этим выкидышем спит, не понимаю. Так что с ней? Она и нашего Джонни приголубила, что ли?

— Не совсем, — уточнил Аникушин. — Эта Елена — родная сестра Джонни.

Аркадий Игоревич остолбенел. Сюрприз его крепко подкосил. Он присел на край массивного письменного стола и случайно смахнул задом пепельницу.

— Погоди, погоди, — потряс он головой, чтобы мысли заняли свои привычные ячейки. — Это как ты себе представляешь? Она ведь, если я не ошибаюсь, Елена Викторовна…

— Владимировна, — поправил Аникушин.

— А он — Иван Сергеевич! У вас там мозги на месте?! Что вы плетёте?

— То-то и оно, Аркадий Игоревич, — хитро прищурился начальник СБ на манер Ильича, который видел на много лет вперёд. — В том-то весь и фокус. Валера Лапин докопался. Елена эта была два раза замужем. Первый муж — Опенченко не помню имени-отчества. Второй — Шпигаль, художник из богемы. Ну, ещё скандал был с выставкой «Вышли мы все из народа», он девок по залу насажал и навтыкал им в срамные места бутылок от «Кока-колы», подзорных труб, даже кактусов умудрился…

— Дальше давай, — нетерпеливо дёрнулся Драбкин. — Зачем мне эта гнусность?

— А девичья её фамилия Панченко, — завершил цепочку Аникушин.

— Приехали, — хмуро констатировал Аркадий Игоревич. — Елена Владимировна Панченко и Иван Сергеевич Круглов. Роднее некуда.

— Да потому что родные они — по матери! — объяснил Аникушин. — С разницей в пять лет. Ей сейчас тридцать шесть, ему — тридцать один. У него отец был Сергей Круглов, а у неё — Владимир Панченко!

У Драбкина пересохло в горле.

— Срочно звони своим архаровцам, — прохрипел он. — Где этот змей? Живо доставьте его ко мне. И чтобы волос с его головы не упал! Я лично скальп сниму…

А вдруг этот гад уже ушёл? — мелькнуло в голове Аркадия Игоревича. Кто-кто, а уж Джонни может. Он и в дырку от бублика пролезет.

Аникушин поглядел на шефа, сделал глоток из бокала и блаженно улыбнулся.

— От моих волков ни один колобок не уйдёт, — убеждённо заявил он.

Драбкин вздрогнул. Ему всегда становилось жутко, когда глава службы безопасности читал его мысли с лица. А случалось это нередко.

— Очень надеюсь, Павел Петрович, — сказал он тихо. — Только на вас и остаётся надеяться.

НОЧЬЮ ДЖОННИ НЕ СПАЛ. Всё шло наперекосяк. Сколько ещё можно будет тянуть время? Недолго, совсем недолго. Иван прекрасно понимал, что эсбэшники сейчас выворачивают всю подноготную корейца Миши Пака и его окружения. А уж как они это могут делать, Джонни знал. Сам не раз пользовался их базой данных. Когда копошились в прошлом Алёнушки, у него по спине пробегали мурашки. Хотя до недавних пор бояться было нечего: Мао и Аркаша Деловой работали в одной связке, и родственные связи с подругой председателя ему никто бы в укор не поставил. Хотя как сказать. Ведь ни Джонни, ни Алёнушка этих связей не афишировали. Спрашивается — почему? Они и сами на этот вопрос не ответили бы. Что-то удерживало…

Ваня Круглов и Лена Панченко рано выпорхнули из родного гнезда. Случилось это через несколько лет после того, как скоропостижно скончался Сергей Антонович Круглов — отец Ивана и отчим Лены. Сергей Антонович представлял собой законченный тип мастеровитого работяги: и столярничал, и слесарничал, и штукатурил, и красил, и плитку клал. Заказы сыпались со всех сторон, шабашил Круглов с бригадой на ремонтах квартир, не покладая рук. Пока было здоровье, семья ни в чём нужды не знала. Лена даже поступила на экономфак Самарского университета, хотя и с третьего раза: на коммерческое обучение не желала из принципа, а на бесплатном её упорно «валили».

Но всё закончилось в один миг. Отошёл Круглов-старший тихо: просто присел у стены, которую оклеивал обоями, положил рядом щётку и закрыл глаза. Говорят, Господь так прибирает к себе хороших людей — без мук и страданий.