Урок супружества

Томас задумался. Что с ним происходит? Когда он успел отказаться от философии, что любой мужчина, пока он ровно дышит и ходит прямо, является подходящим? Если отцам девушек на выданье приходится проходить через такое, то пусть у него самого рождаются только мальчики.

Томас достиг второго этажа и огляделся вокруг. Лакеи в праздничных ливреях уже стояли около главного входа и вдоль лестницы. Еще двое были у дверей, ведущих в бальный зал. Полы сверкали, мрамор мерцал, люстры блестели. Дом Эффингтонов сиял во всей своей красе.

— Добрый вечер, милорд, — Леди Дракон спускалась по лестнице к галерее второго этажа.

— Миледи. — Томас взял ее руку и поднес к губам. — Сегодня вечером вы выглядите исключительно.

— Не обманывайте меня, мальчик, — сказала женщина резко, но было очевидно, что она рада комплименту.

— Я никогда не лгу красивым женщинам, — он лгал, хотя, по правде говоря, пожилая женщина действительно выглядела на удивление хорошо.

Она отказалась от чрезмерно чопорной серой одежды, которую обычно носила, и была сегодня в модном стилизованном платье цвета кларета[3]. Такого же цвета тюрбан из шелка и перьев украшал её голову. Хелмсли внезапно понял, что она, вероятно, не старше его матери, и никто никогда не обвинял герцогиню Роксборо в отсутствии вкуса или простоте. Возможно, не стоит больше называть ее Леди Дракон?

Томас наклонился ближе к ее уху и прошептал.

— Вы должны быть осторожны, миледи, иначе затмите своих подопечных.

— И вы должны быть осторожны, милорд, или я буду вынуждена улыбнуться, а я в этом году уже это однажды делала. — Мерцание в ее глазах противоречило словам. — Мы ведь не хотим, чтобы земля вздрогнула этой праздничной ночью.

Она отняла руку и пристально взглянула на кого–то за его спиной. То, что, возможно и было улыбкой, исчезло с ее лица.

— Добрый вечер, мои дорогие.

Томас повернулся и попытался скрыть свое удивление.

Если он думал, что Джослин и Бекки были прежде прекрасны, то теперь они просто сияли.

Джослин выглядела сущим ангелом. И походила на соблазнительное пирожное в своем пышном белом платье, усыпанном золотом. Белые и золотые ленты были вплетены в ее медового оттенка волосы.

Бекки, напротив, была земной соблазнительницей в бледно–зеленом платье, цвет которого делал ее изумрудные глаза еще ярче и подчеркивал оттенок красного дерева ее волос. Ее фигурка, на которую он раньше не обращал внимания, оказалась довольно соблазнительной.

— Леди. — Томас поклонился. — Я поражен.

Сестры обменялись удовлетворенными улыбками.

— Добрый вечер, тетя Луэлла, — сказала Джослин и протянула ему руку. — Лорд Хелмсли.

— Миледи. Вы — просто восхитительны. — Он склонился над ее рукой и отметил низкий вырез лифа ее платья. Чрезвычайно низкий вырез. Модно это было или нет, но как могла их тетя позволить такое?

Томас выдавил улыбку, выпрямился и повернулся к Бекки, убеждаясь, что ее лиф был не выше, чем у сестры. Он взял ее руку и поднес к губам, пытаясь удержать пристальный взгляд на уровне глаз.

— И вы, моя дорогая, невероятно изящны.

— Спасибо, милорд, — сказала она с усмешкой.

— Где ваша сестра? — Леди Луэлла нахмурилась и поглядела вверх на лестницу. — Я не видела ее весь день. И надеюсь, что она не собирается опоздать.

— Марианна все еще в своей комнате, — сказала Джослин рассеянно, поправляя юбки.

— Возможно, я должна пойти … — Леди Луэлла направилась к лестнице.

— Я уверена, что она скоро спустится, — сказала Бекки быстро. — Пойдемте лучше все вместе в бальный зал? — Она взяла тетю под руку и повела ее к распахнутым дверям. — Гости начнут прибывать с минуты на минуту, и вы, тетя, без сомнения, захотите удостовериться, что там все в порядке.

— Вы ведь не возражаете против того, что придется еще немного подождать Марианну, не так ли? — Джослин улыбнулась той невинной улыбкой, от которой любой мужчина перестанет сопротивляться, но Томаса эта улыбка насторожила. В последний раз, когда девушки спросили его, не возражал ли он, ему пришлось вести лошадей через парк.

— Нисколько, — сказал он неестественно.

Томас смотрел, как трио вошло в бальный зал, затем развернулся и медленно подошел к балюстраде. Облокотившись на мраморные перила, он сжал руки и наклонился вперед, оглядываясь вокруг со смесью гордости и удовлетворения, хотя и понимал, что в этом нет его заслуги.

— Чертовски хорошая работа, — выдохнул он.

Если не считать ответственности за сестер Шелтон, то быть временным главой семьи было не так уж и ужасно. Так или иначе, ему предстоит стать им. Томас не желал своему отцу плохого, в отличие от некоторых его друзей. Ему нравился его отец. Они неплохо ладили, и, когда придет время, Томасу будет не хватать напутствий и советов герцога, а больше всего — их дружбы.