Уроки развращения (ЛП)

— Дело не в тебе, милая. Ты не единственная красивая девушка здесь, знаешь ли.

Милая. У него было прозвище для всех девушек. «Милая» было более уникальным, чем «детка», возможно, оно было уникальным для нее, а он называл «деткой» каждую случайную девушку, которая ехала сзади на его мотоцикле.

Она хихикнула.

— Как скажешь, красавчик.

Я поджала губы и заставила свою осанку выпрямиться. Это было нормально, даже хорошо. Кинг был подростком, он должен быть с другим подростком. В этом был смысл. К тому же, они оба были прекрасными блондинами. Они будут хорошо смотреться вместе.

Да, я была счастлива. Было приятно видеть, как два студента соединились и нашли радость друг в друге.

Чушь собачья, безумная Крессида бушевала внутри клетки моих ребер, сотрясая их с такой силой, что мое дыхание стало вырываться изо рта. Он твой!

Он не мой, никогда не был и никогда не будет.

И все же ярость пылала в моих венах, превращая кровь в раскаленный свинец.

Талия уловила выражение моего лица и облегченно рассмеялась, усаживаясь на свое место.

— Простите, миссис Айронс. Уверена, вы меня поняли, он такой красавчик.

Я действительно поняла ее.

— Не беспокойся, Талия. — сказала я мрачно, отворачиваясь, чтобы снова сесть за свой стол, нуждаясь в пространстве. — В следующий раз постарайся держать себя в руках, хорошо?

Я чувствовала на себе взгляд Кинга, ожерелье теперь было колючей проволокой на моем горле, но я отказывалась смотреть на него до конца урока.

К сожалению, наш урок был шестым, поэтому Кинг остался на своем месте, а все остальные вышли из класса. Талия задержалась на несколько минут, прислонившись к его парте так, что ее груди оказались у него перед лицом, но я смогла не обращать на них внимания, так как Майя осталась, чтобы задать мне вопрос о ее выпускной работе по «Потерянному раю». Я продолжала игнорировать его, когда обе девушки ушли, и дверь закрылась за ними со зловещим щелчком.

Мне нужно было проверить работы по истории 11-го класса и составить план урока для моего запасного учителя на следующую пятницу, когда мне нужно будет вернуться в Ванкувер на обязательную сессию медиации с Уильямом. Все это нужно было делать эффективно, потому что меня часто прерывали ученики, которым требовалась дополнительная помощь, или дети, которых нужно было просто хорошо послушать. Я вполне ожидала, что Бенни появится, чтобы высказать свои претензии к Талии и Кингу, например.

Поэтому я наклонила голову, прикрыв Кинга и себя занавеской из волос, и принялась за работу.

Это продолжалось на удивление долго. Так долго, что я стала нервной и легко отвлекалась на любой шум. Бенни все-таки пришел, его глаза расширились и стали бешеными, но когда он увидел объект своего безумия, они расширились еще больше в агонии, и он быстро отступил из комнаты.

Моя любимая ученица, одиннадцатиклассница по имени Луиза Лафайет, которая уже была сложена как белокурая секс-бомба, но одевалась так, словно ей было шестьдесят, и у которой только на прошлой неделе диагностировали рак, пришла выпить свою обычную чашку чая. Мы пили его каждый четверг после обеда — единственное свободное время, которое у нее было между занятиями, волонтерством и танцами. Теперь занятия танцами придется прекратить, потому что через две недели она начнет химиотерапию.

Мы пили чай, тихо разговаривали, прижавшись друг к другу на моей стороне стола, так что я могла протянуть руку, чтобы откинуть ее волосы, коснуться ее руки. Ее отец был мэром Энтранс, занятым человеком, у которого не было времени на свою дочь, а ее мать была неофициальной королевой общества, поэтому она тоже не делала никаких усилий ни с Луизой, ни с младшей дочерью Беатрис. Поэтому наши чайные свидания были единственным случаем, когда Луиза получала хоть какую-то ласку или внимание, и я старалась уделять ей их сполна.

Когда она уходила, слегка улыбаясь, несмотря на свое положение, содержание под стражей уже почти закончилось. Я была благодарна за час, проведенный с ней, даже несмотря на то, что не сделала никакой работы, потому что я действительно обожала ее. Она была настолько близка к идеалу, насколько, по моему мнению, может быть совершенен человек: необыкновенно красивая, веселая, остроумная и достаточно добрая, чтобы каждую неделю проводить несколько часов в местном центре аутизма, в качестве волонтера. Я была счастлива, что она доверила мне быть рядом с ней, точно так же, как я чувствовала себя ошеломляюще привилегированной каждый раз, когда один из моих студентов доверял мне. Несмотря на то, что я не хотела преподавать вечно, это была, безусловно, моя любимая часть работы.

Я была благодарна еще и потому, что в течение часа я была полностью отвлечена от белокурого короля, сидящего в пяти метрах от меня и усердно работающего над своими заданиями.

Только когда Луиза ушла, а я вернулась к своей работе, он тихо произнес.

— Ты была так мила с ней.