Уроки вирта

— А твоя мама?..

— Умерла, когда мне было два года.

— Ого.

Тема секс-блогерки разом перестала меня волновать.

— Твой папа просто герой. Вырастить в одного такого малыша…

— Там все чуть сложнее, — вздохнул Илья. — У отца было и есть очень много работы, он мог приехать домой посреди ночи или сорваться с раннего утра, так что примерно с двух лет я практически жил у дяди Вити. Это папин брат.

— Отец Олега?

— Ага. Папа меня на выходные только забирал, ну и так приезжал, когда мог.

— Получается, вы с Олегом жили в одной квартире?

— И даже в одной комнате. А когда мне исполнилось четырнадцать, папа решил, что я уже способен обходиться без надзора, и тогда я снова начал жить с ним.

— Звучит грустно, — осторожно заметила я.

— Нормально, — Илья пожал плечами. — Мне у дяди с тетей не было плохо, да и Олег в детстве был не такой еблан, как сейчас. Мелкий был — вообще смешной был. Картавил так забавно, до восьмого класса букву «Р» не выговаривал.

Я рассмеялась.

— Ну что, — Илья выгнул бровь, — кончились у тебя вопросы, солнышко, или еще есть?

— Не кончились, но, пожалуй, на сегодня хватит, — улыбнулась я и вдруг подскочила. — О, смотри-смотри!

В парк въезжала пожарная машина. И следующие полчаса мы, прилипнув носами к окошку, смотрели, как пожарные помогают выбраться тем, кто застрял пониже, а потом вручную прокручивают этот механизм, чтобы опустить и остальные кабинки. Когда настала наша очередь, я уже почти не чувствовала ног. Все остальное более-менее, а вот ноги замерзли просто ужасно. Мне кажется, я не вышла, а буквально вывалилась из этой дурацкой кабинки. Хорошо, что Илья успел меня подхватить.

— Администрация парка готова вернуть вам деньги за билет, — зачастил кто-то у нас под ухом. — В качестве компенсации.

— Пиздец у вас щедрая компенсация, — устало сказал Илья, но у нас сейчас не было сил с ними ругаться. Мы сказали спасибо пожарным и отправились домой. Но как только мы вышли за ограждение, Илья вдруг застыл столбом.

— Пап? — недоверчиво пробормотал он, глядя на высокого мужчину в темно-синей куртке, который зашагал к нам с невыразимым облегчением на лице.

— Что у тебя с телефоном? — жестко спросил он. — Я чуть с ума не сошел. Вы в порядке?

— Да, пап, мы в порядке, — вздохнул Илья. — Просто у меня мобильник сел. Я, правда, не понимаю, зачем ты мне вообще звонил. Я ж написал тебе, что у меня свидание. В парке. И что наш традиционный четверговый ужин с пиццей и плэйстешн отменяется. Так что у тебя стряслось, что ты начал мне названивать?

— Да я, блин, ключи от квартиры в офисе оставил, — раздраженно проговорил мужчина и провел рукой по лбу, убирая падающую на глаза прядь. — Вспомнил, что ты рядом, решил не тащиться по пробкам обратно и набрал тебя. А твой телефон выключен. Открываю новостную ленту, а там пишут, что колесо в парке остановилось. Я и поехал сюда, решил посмотреть, что происходит. Пошел к колесу, увидел твою оранжевую куртку через стекло кабинки. Только собрался замминистру МЧС звонить, а вас уже начали выпускать.

Замминистру? Он же шутит, да?

Ну, конечно, шутит. Или… нет?

Я вопросительно посмотрела на Илью, по-прежнему продолжая держаться за его руку, но Илья, против обыкновения, не обратил на мой взгляд никакого внимания. Он вообще был почему-то ужасно напряжен. С чего это? Из-за папы что ли? У них плохие отношения?

— Познакомишь? — спросил его отец, кивнув на меня.

— Да, — вздохнул Илья с таким видом, как будто не очень хотел это делать.

Это меня немного обидело. Я решила, что вообще-то нахожусь тут в качестве девушки, а не декорации, так что вполне могу поучаствовать в разговоре, и дружелюбно улыбнулась отцу Ильи.

— Здравствуйте! Да я могу и сама представиться. Меня Дина зовут. Артамонова.

— Очень приятно, — он неожиданно протянул мне широкую крепкую руку, и я растерянно ее пожала. — Максим Владимирович Кашнов. Можно на «ты» и по имени.

Легко сказать!

Что-то я слабо была уверена в том, что смогу когда-либо обратиться к этому человеку на «ты». Максим Владимирович почему-то внушал мне трепет. Он был таким же высоким, как Илья, но гораздо шире его в плечах, крепче и жестче. Смотрелся лет на тридцать пять-сорок, но, учитывая возраст Ильи, ему явно было больше. Сорок четыре, может. Или сорок восемь. Но выглядел он тем не менее охренительно. Если бы я любила мужчин постарше, уже бы писала кипятком. Его темные густые волосы, идеально подстриженные, чуть растрепались, взгляд золотисто-карих глаз напоминал тигриный — такой же хищный и безжалостный. О жесткости говорила и упрямая линия рта, который был совсем не таким мягким и чувственным, как у Ильи. Вообще, если это его папа, то сразу возникает вопрос, не приемный ли Илья, потому что общего у них не было ровным счетом ничего. Во всяком случае во внешности.

— Не замерзли там? Сколько сидели? — спросил Максим Кашнов.

— Все в порядке, пап, — с нажимом ответил Илья. — Я же сказал тебе уже.

— Вообще-то замерзли, — вмешалась я, смущенно улыбаясь. — Часа полтора точно там куковали, я ног практически не чувствую.

Илья вдруг грубо выматерился, сгреб меня в охапку и слегка встряхнул: