Уровень темных

Но вместо этого Лана погрузилась в тягучий мрачный кошмар. Чем-то он напоминал ее короткое присутствие на темном уровне: такие же приглушенные цвета, словно она смотрит сквозь закопченное стекло, и слишком плотный воздух, в котором трудно шевелиться. В этом сне Лана очутилась на какой-то узкой грязной улочке, которую не помнила в реальности. Если присмотреться, на стенах домов можно было заметить черный, разъедающий их грибок. Гниль. То ли это какая-то неблагополучная часть Аларии, то ли что-то в голове Рейна превращало это место в жуткие трущобы.

Лана с трудом повернулась, жадно глотая ртом воздух. Он казался спертым, пустым, совсем не насыщал легкие, словно в нем давно закончился кислород. Впереди мелькнула знакомая спина, обтянутая светлой рубашкой. Лана хотела позвать Рейна, попросить его помочь ей, но голос не послушался. Она вспомнила про брошь и уже хотела выйти, но что-то как будто остановило ее.

Почему его сон такой? Словно Рейн не вернулся с темного уровня? Сделав над собой усилие, Лана шагнула вслед за хозяином сна, который, казалось, не чувствовал ее присутствия.

Все же здесь было не совсем так, как на уровне темных. Пусть с трудом, но Лана могла двигаться и, судя по всему, скрывать свое вторжение. Значит, сон ей подчиняется. Она какое-то время шла за Рейном, пока в сюжете не появился еще один персонаж.

Лана не успела заметить, откуда он взялся. Впрочем, если это сон-воспоминание, и Рейн в реальности тоже не видел, откуда на него вышел человек, то по-другому и быть не могло.

Это был мужчина лет сорока с резкими и весьма запоминающимися чертами лица, коротко стриженной ярко-рыжей шевелюрой, в темном костюме, так напоминающем униформу членов Ковена. Он обменялся с Браттом парой фраз, после чего они вместе скользнули в неприметную дверь в стене.

Сердце Ланы тревожно забилось в дурном предчувствии. Она максимально быстро, насколько ей позволяли условия сна, преодолела расстояние до дома, в котором скрылись Рейн и неизвестный ей темный. Дверь оказалась заперта, а Лана не захотела воздействовать на сон, чтобы открыть ее: это могло ее выдать, а какой-то древний инстинкт настойчиво шептал в ухо, что выдавать себя нельзя. Поэтому она просто заглянула в окно, пытаясь рассмотреть что-нибудь сквозь мутное стекло.

Когда это ей наконец удалось, она едва не вскрикнула от испуга: темный стоял на коленях, корчась от боли, его рот кривился в беззвучном крике, вокруг него клубилось черное облако, а у дальней стены комнаты стоял Рейн, равнодушно наблюдая за происходящим.

Внезапно он словно что-то почувствовал и поднял взгляд, устремив его на окно, через которое смотрела Лана. Та в ужасе отшатнулась, попятилась назад и все-таки коснулась броши, не желая больше оставаться в этом кошмаре.

Обычный прохладный воздух наполнил легкие, помогая сознанию проясниться. Лана обнаружила, что запуталась в одеяле и сбитой простыни. Может быть, поэтому во сне ей казалось, что она почти не может шевелиться?

С трудом выпутавшись, Лана села на кровати, обхватила руками колени. Ее било крупной дрожью, сердце продолжало колотиться, почти выпрыгивая из груди. Пугающие образы все еще крутились в сознании, не желая оставлять ее. В комнате было темно, ночь наверняка еще не перевалила даже за середину. Лане хотелось зажечь световые шары, но для этого следовало успокоиться, чтобы направить магический поток. А успокоиться не получалось.

Она не знала, что только что увидела: был это кошмар Рейна, порожденный долгим пребыванием на уровне темных, или воспоминание о чем-то, что случилось в его жизни недавно, уже после возвращения. Лана лишь понимала, что еще нескоро сможет забыть взгляд, который успела поймать на долю секунды, когда Рейн посмотрел в окно.

Холодный, темный, мертвый, он не был похож на то, что она привыкла видеть в его глазах. Словно то, что посмотрело на нее во сне, не было Рейном Браттом.

Глава 8

Лана выросла в уверенности, что все ее желания всегда будут выполняться, а потому нерешительно топтаться на месте, гадая что да как, было ей не свойственно. Вот и в этот раз нервному блужданию по комнате и прокручиванию в голове обрывков столь напугавшего ее кошмара она предпочла действие. А действие тут могло быть только одно: выяснить, кто тот темный, с которым Рейн якобы встречался.

Пролежав без сна почти до самого рассвета, Лана определила для себя три возможных варианта объяснений увиденному. Первый: этот темный – просто собирательный образ из воспоминаний Рейна о временах работы на Ковен, и тогда сюжет сна – обычный кошмар, какими время от времени подсознание кормит любого человека. Можно сколько угодно расшифровывать его значение и искать в нем рациональные зерна, но в целом он не может вызывать тревоги.