Уровни Глубины

От попавшей в нос пороховой гари я чихнул, и снова уставился на размываемое морем обширное пятно взбаламученной воды на том месте, где только что, примерно в километре от меня, взметнулись четыре массивных столба взрывов.

– Сбила ты меня с дороги, не найду фарватер… Буду жить теперь один – я как терминатор! – мурлыкая вспомнившийся мотив, с кривой улыбкой я двинул руками, плотно сидевшими в «рукавицах» системы управления вооружением.

Снятые со стопоров башни мягко повернулись на несколько градусов, а слегка дымящиеся стволы послушно качнулись влево-вправо, словно вынюхивая новую цель. Я только покачал головой – стоя на воде в сотне метров от берега, я натурально напоминал самому себе какой-то оживший интернет-арт из разряда «меха-мусуме», и был конкретно так упакован в железо.

Как объясняла Мэг, да и сам я раньше видел на компьютерной 3D-модели, основой всего на меня навешанного служила мощная рама сложной конструкции, держащаяся на плечах, упорах в пояснице и широких, гибких металлизированных ремнях, соединенных в единую схему. Которая, вдобавок, защищала мою грудь, как латная кираса. А вот на самой раме размещалось много всякой всячины…

С каждой стороны на поворотных платформах крепилось по две башни главного калибра со сдвоенными орудиями, выполненные по немецкой схеме – чуть вытянутые параллелепипеды, где-то сорок пять на шестьдесят сантиметров, со «сточенными» гранями, разве что без торчащих коробов артиллерийских дальномеров. Управлялись башни, как и на виденных мной обвесах, ручными механическими манипуляторами, похожими на короткие рукава, соединенные с платформами тягами и приводами.

Сами поставленные «на ребро» башни надежно прикрывали меня с обоих боков где-то от мочки уха, ничуть не загораживая обзор, но одновременно позволяя укрыть за ними голову, пригнувшись в случае опасности. Край же нижних башен заканчивался в районе середины бедра, оставляя достаточный простор для ног, которые дополнительно защищали закрепленные на «штанах» гидрокостюма металлические пластины.

Спина тоже была закрыта вполне надежно: там, под покатым бронекожухом, располагались контейнеры с боекомплектом к главному калибру с плоскими коробами подачи боеприпасов, блок радиостанции, небольшой ремкомплект с походным набором инструментов, медицинский набор, а также пока пустующий отсек, предназначенный для нескольких суточных пайков.

В перечислении количество всего этого добра – а Мэг подробно рассказывала мне, что именно и сколько будет входить в создаваемый ею обвес, – звучало слегка нереально, и мое воображение рисовало ощетинившийся орудийными стволами бесформенный шар из нагромождения разнообразных железяк и ящиков, стоящий на подгибающихся, тонких ножках. Но на деле все описанное грамотно, компактно и продуманно разместилось, и, собственно, ничуть не сковывало мои движения. Ощущать же себя в центре подобной конструкции было слегка необычно, но довольно интересно.

Ходовые испытания в полном обвесе, на которые я тут же вышел, тоже расставили многие точки над «i». Осадка у меня теперь стала по щиколотку, а максимальная скорость упала с тридцати шести до тридцати трех узлов. Но зато вес снаряжения, «съев» три узла скорости и процентов двадцать динамики разгона, заметно занизил центр тяжести, сильно добавив общей остойчивости и стабильности при резких маневрах, при которых я раньше частенько срывался в падение.

К слову, после долгих обсуждений и нескольких испытаний вживую, мы с «Вестал» все же отказались жертвовать в пользу ПВО одной из башен главного калибра. Да и откопанный мной американский «ручник» М60, как она и предупреждала, был признан не вполне подходящим.

Но и совсем зенитным вооружением решили не пренебрегать: поэтому навьюченное на меня добро увеличилось еще на почти тридцать килограмм, а я обзавелся закрепленным на нижнем правом сегменте рамы спаренным немецким пулеметом MG-81Z. Его калибр 7.92 мм, согласно уже знакомому «правилу масштабируемости» калибров канмусу к реальной артиллерии «1:14», оказался максимально приближен к универсальным калибрам орудий настоящих немецких кораблей. А еще, возможно, что здесь не последнюю роль сыграло и прямое «родство». Этот старый пулемет, найденный даже не в арсенале, а на полке в оружейной мастерской базы, и получивший вместо приклада упор в локтевой сгиб, весил всего семь килограмм. Зато весь остальной вес занимали барабаны с боеприпасами, по две с лишним сотни трассирующих и разрывных патронов в каждой «улитке».

Тиллерсон довольно долго что-то мудрила у MG в потрохах, и результатом этого стала вариативная скорострельность – родные полторы тысячи выстрелов в минуту (а, учитывая спаренность – то и все три тысячи) по желанию можно было уменьшать в три раза, в целях экономии патронов.