Урожденный дворянин. Мерило истины

Игорь повиновался. Бурыба тотчас врезал ему поддых, а когда Двуха согнулся, добавил ребром ладони сверху по шее. Игорь упал на колени. Младший сержант Кинжагалиев тут же уложил его на пол могучим ударом кулака по затылку. Немедленно подскочил и Киса, заработал ногами… Несколько минут в тесной каптерке были слышны только сопение и тяжкие, глухие удары – будто отбивали деревянным молотком толстый кусок мяса. Наконец, особо сильный пинок вышиб из Двухи короткий надрывный стон.

– Хорош! – остановил экзекуцию Кинжагалиев. – Встать!

С некоторым трудом Двуха поднялся на ноги. Качнулся, побледнев, но Бурыба поддержал его.

– Свободен, – ухмыльнулся Киса.

Кинжагалиев отпер дверь. Пошатываясь, Игорь выбрался из каптерки. Трое, не закрывая дверь, наблюдали за ним. Пройдя пару шагов, Игорь остановился, привалился к стене, закашлялся. Его вырвало.

– Во! – обрадовался Киса. – Первое задание! Посмотрим, как усвоил урок. Рядовой Анохин! Слушай мою команду: рожаешь ведро, тряпку и убираешь все это дело. Как понял?

– Слушаюсь… – тихо хрипнул Двуха.

– Да не менжуйся ты! – хлопнул его по плечу Кинжагалиев. – Нормальный ты парень, я ж говорю. Как закончишь, покурим с тобой, за жизнь побазарим…

* * *

К Командору гость нагрянул только к вечеру. Старший лейтенант Бородин, войдя в палату, огляделся и присел к Командору на койку. Тот, некрепко спавший, от движения кровати проснулся.

– Как здоровье, боец? – осведомился Бородуля.

– Нормально, товарищ старший лейтенант, – ответил рядовой Каверин настороженно.

У лейтенанта Бородина постоянно было такое выражение лица, точно он вот-вот захихикает. В части он имел репутацию человека тихого, себе на уме, на которого полагаться не стоит, но с другой стороны и опасаться его не нужно; командование его замечало редко и, следовательно, по службе почти не напрягало. С большей частью личного состава у Бородули давно установились отношения нейтралитета. Лейтенант не создавал им проблемы, и солдаты старались отвечать ему тем же. Впрочем, некоторых, по его мнению достойных, Бородин выделял особо. И отношения с такими достойными у него были другие, товарно-денежные. А что? С одной стороны жизнь у солдатиков-срочников в части скучная, с другой – зарплата у лейтенантов маленькая… В части № 62229 отлично было известно, что старший лейтенант Бородулин в рядах вооруженных сил надолго не задержится: дослужит первый контракт после военного вуза (куда его по какой-то неведомой причине занесло), отдаст тем самым долг Отечеству, предоставившему ему возможность бесплатного обучения, – и до свидания. Служил Бородуля, что называется, для галочки. Зато на гражданке ушлый старлей уже отыскал себе неплохое местечко: устроился системным администратором в правительство города, на каковой должности и трудился; пока, правда, на половину ставки.

– Я слышал, Глазов к тебе уже забегал? – проговорил Бородуля. – И как? О чем говорили-то?

– Да так… – неохотно сказал Командор. – О том, о сем…

– Обещал во всем разобраться, наверное? – предположил лейтенант. – И уговаривал никуда не сообщать?

– Типа того, – помедлив, ответил рядовой Каверин. – А вам-то что?

– Ну, ты не хами, рядовой, не хами! – чуть сдвинул белесые брови Бородулин, изобразив строгость на худощавом бледном лице. – Тебе еще служить тут и служить, а мне проблемы во взводе не нужны. А у тебя, я вижу, проблемы создавать очень хорошо получается.

– Это я проблемы создаю? – приподнялся на койке Командор. – Это, может быть, я все начал? Если у вас дедовщина буйным цветом цветет, я виноват?!

– Не хами, говорю! – уже прикрикнул Бородуля. – Замолчи и послушай. Ко мне тут парни подходили… пояснили, в чем причина конфликта вашего. Они, конечно, жестковато с тобой обошлись, но и ты их пойми… Реальная армия – она не совсем такая, как ее по телевизору и в газетах хотят представить. Есть определенная система, на которой все держится. Будешь из системы этой выбиваться – дорого тебе это обойдется… – проговорив это, лейтенант как-то особенно остро взглянул на рядового. – А вольешься в систему, она тебе через неделю уже не дикой покажется, а вполне нормальной и естественной. Пойми, люди всегда стремятся сделать свою жизнь полегче и поудобнее – в этом, кстати, и заключается суть прогресса. Но служба-то все равно штука тяжелая, и, как ни крути, такой она и останется, хочешь ты этого или нет. Так и получается, что некоторые служащие большую часть тягот на другие плечи перекладывают, жизнь себе тем самым облегчая. Только штука в том, что те, кто полгода пашут за себя и за дедушек, в свое время тоже дедушками станут. И отдохнут. Разве не справедливо?

– Зачем вы мне все это рассказываете? – спросил Командор, подозрительно глядя на Бородулю.