Усадьба леди Анны

— Нет-нет, благодарю вас, граф Эльбергер. Я устал с дороги и предпочту поесть здесь. А пир… Ну, можно завтра, если вам будет угодно.

— Как пожелаете, герцог, — хозяин поклонился и вышел, оставив гостя отдыхать.

В северных землях жили спокойные, неразговорчивые лорды. Их жены и дочери были им под стать: высокие, крупнотелые, с непривычно светлыми глазами и русыми волосами. Многие из дам прекрасно владели не только луком, но и кинжалом. В одном из замков Макс видел огромную шкуру медведя, которую добыла как раз леди-хозяйка.

Эти люди нравились ему и своей верностью слову и трону, и прижимистой аккуратностью, с которой они вносили налоги в казну. Первый раз за все время герцог задумался о том, что вовсе не обязательно жить в столице. Эта неторопливая северная жизнь была проще и суровее той, что он видел раньше. Именно этим она Макса и привлекала. Но были и весьма неприятные моменты.

Он много беседовал с мужчинами, по-прежнему дичась дамского общества. Спрашивал о землях и хозяйстве, о набегах хищников и больших зимних охотах. И с горечью понимал: они очень славные, но…

Все, что хотел узнать король, герцог увидел лично. В землях северных спокойно, с соседями живут мирно, но вот развлекаться они развлекаться не просто не хотят, а не умеют.

Точнее, развлекаются, как умеют. Рассказы северян о местных забавах герцога даже чуть раздражали. При всей основательности и порядочности была в них какая-то низменная грубость. Он не мог понять восторгов по поводу разбитых в праздничных боях носов и выбитых зубов.

Макса не восхищали рассказы о легендарных в этих краях обжорах: «…и вот тогда он, ваша светлость, берет восьмой пирог с мясом и прямо кулаком себе в рот утрамбовывает! Аха-ха-ха… Так он и победил лорда Муля!»

С каким-то странным пренебрежением говорят о появившихся бумажных книгах, отпечатанных в столице. В штыки воспринимают все новое. Даже его модель лука подверглась весьма критическому осмотру и явно не понравилась. А ведь лук этот из мастерской самого Джинера, лучшего оружейника Франкии.

«Да, съездить сюда стоило, конечно. Но жить здесь я бы точно не хотел… Надо, все же, просмотреть письма и ответить.».

Макс раздраженно прошелся по комнате, в убранстве которой сочетались роскошные меха на полу и грубая мебель, лишенная малейшего удобства. Вместо кресла у камина — тяжеленная табуретка с тощим войлочным покрытием. Стол, как и кровать, изготовлен из дорогой древесины северного дуба, сделан хоть и крепко, надежно, но без малейшего намека на красоту. Даже чернильница на столе представляла собой старую глиняную мисочку с отбитым краем.

«И ведь они совсем не нищие, эти лорды Севера. Здесь моют золото в реках, здесь лучшие меха. И они торгуют даже с Англитанией. Но устроить удобно быт просто не умеют. Или не хотят? Так можно жить, когда ты в походе. Но не желать сделать уютнее свой собственный дом…»

Разложенные на столе листы чуть просохли, и герцог присел поближе к окну.

Письмо от матери. Всё как всегда. Патока нежных слов и просьба о деньгах.

Письмо от Луи-Филиппа. Его Макс читал гораздо внимательнее и хмурился все сильнее и сильнее. Брат писал о графине Аржентальской, и новости были отвратительными.

То, что у матери есть какая-то там личная жизнь, Макс знал давно. Пока она не нарушала правил и приличий, он не старался вникать в ее развлечения. Но то, что описывал дофин было просто немыслимо! Если бы это сказал о его матери чужой человек, Макс просто вызвал бы наглеца на дуэль, но слова брата не были похожи на ложь.

Напротив, дофин писал, сколько усилий ему стоило, чтобы дурная новость о поведении графини не дошла до его величества: «…его здоровье. Боюсь, такой скандал убил бы отца. Ты должен сразу по возвращении в Парижель увидеться с ней и убедить свою мать бросить этого дворянчика. Было бы хорошо, если бы графиня покинула столицу и перебралась на год-два в удаленное поместье. Она сможет вернуться, когда…»

Макс писал быстро. Ровные твердые строчки ложились на листы, покрывая их сверху до низу. Второй лист… Третий…

Ответ Луи-Филиппу. Четко и сжато изложил просьбу — присмотреть, чтобы графиня отправилась в поместье немедленно: «Я выделю ей денег и охрану. Также отправлю письмо с наказом ехать. Но был бы тебе очень благодарен, если бы ты проследил за отправкой сам. Нельзя допустить, чтобы сплетни дошли до короля.».

Письмо месье Горашу с требованием оплатить дорогу до поместья Нивель графине Аржентальсокй: «И также пошлите с ней мою домашнюю охрану. Капитану Симону скажите, что я велел доставить графиню до места как можно быстрее…»