Усадьба «Розель»

– Я и так здесь чувствую себя, словно в прошлом. Зона отчуждения какая-то, а не страна. Только в городах хоть какая-то жизнь, а в деревнях жутко и ощущение глубокой тоски. Будто вместе с СССР умерла не только страна. Ведь раньше это все было обитаемо, востребовано, полно жизни. А теперь люди словно вымерли.

– В Европу бегут, – заметил Максим. – Эти вон, что тут жили, тоже ведь туда уехали искать лучшей судьбы. Хотя, судя по дому и мебели, явно не бедствовали.

Когда молодые люди выбрались наружу, им показалось, что солнце светит неестественно ярко, хотя день сегодня был совсем не солнечный – небо вновь то и дело затягивалось тучами. Понадобилось несколько минут, чтобы глаза привыкли к дневному свету. Лалин все также сидел на капоте и что-то смотрел в телефоне.

– Мы нашли разные немецкие вещи, – сходу сообщила ему Мила.

– То есть фашисты убегали налегке? – серьезным тоном поинтересовался Олег, не поднимая глаз от экрана айфона.

– Слушай, а оружие там может быть? – вдруг спохватилась девушка, обернувшись к Максу. – А то он меня бесит!

Тот улыбнулся, бросив короткий взгляд на Лалина.

– Думаю, вряд ли.

Когда рассаживались по машинам, Милу вдруг осенила необычная мысль.

– Я знаю, где можно узнать больше о прежних хозяевах усадьбы! – воскликнула она. – Здесь где-нибудь поблизости есть действующая церковь?

– Да, есть, – ответил с сомнением Максим. – Но она католическая.

– Без разницы. Едем туда.

Девушка пока сама толком не знала, о чем будет спрашивать в церкви. Но почему-то ей казалось, что она найдет там хоть какие-то ответы на свои вопросы.

Церковь по виду казалась довольно старой, быть может, даже ровесницей усадьбы. Это был католический костел с остроконечной кровлей, увенчанной деревянным крестом. Внутри царили тишина и легкий аромат масел. Пожалуй, в сравнении с православными церквями, в которых журналистке ранее доводилось бывать, костел показался ей несколько темным. Стены и потолок украшали фрески, а окна – витражи, бывшие настоящими произведениями искусства. Девушка и подумать не могла, что столь чудесные творения могут быть в такой отдаленной от крупных городов местности. В этот час тут было пусто. Мила успела лишь мельком рассмотреть убранство, поскольку от алтаря ей навстречу уже шел священник, по виду – почти старец.

Олег с Максом ждали снаружи, о чем-то непринужденно беседуя. Когда журналистка, удивительно задумчивая и притихшая, вышла из дверей храма и направилась к ним, они, кажется, даже не заметили произошедшей в ее настроении перемены.

По дороге Мила несколько раз порывалась заговорить с Олегом, но ее что-то останавливало. Ей нужно было «переварить» эту новую информацию, разложить все по полочкам… А Олег особенно и не интересовался тем, что сказали в церкви. Ему явно надоело это бессмысленное, по его мнению, путешествие.

Потом у девушки просто не было времени поговорить с бывшим мужем, поскольку все желали разузнать, где Мила с Олегом провели столько времени и почему никому не сообщили, что с ними все в порядке. А вечером случилось нечто такое, что совершенно выбило девушку из колеи.

Мила, как любой хороший журналист, была человеком любопытным. Но бесцеремонной она никогда себя не считала и предпочитала не соваться в чужие личные дела. Правда, порой это выходило случайно, как, например, с Элиной и ее таинственным любовником. Вот и теперь так получилось, что Мила стала свидетельницей очень некрасивой сцены. Она, к своему стыду, не обратила внимания на резкий голос, доносившийся из гостиной, и вошла туда в самый неподходящий момент – когда Виктор дал пощечину Маше. Что там у них произошло – неизвестно, видимо какая-то семейная ссора. Причем явно серьезная, раз брат поднял руку на сестру. Опешившая Мила застыла в дверях, не зная, как поступить. Мария стояла посреди комнаты, опустив глаза и держась за щеку. А разъяренный Виктор, смерив сестру таким взглядом, словно пригвоздил ее к месту, стремительно вышел. Мила едва успела отстраниться, чтобы пропустить мужчину, иначе, кажется, он бы просто снес ее со своего пути.

– Маша, что случилось? – участливо спросила девушка, когда они остались одни.

–Ничего! – воскликнула юная блондинка. – Какое тебе дело? Зачем ты вообще пришла?!

Она тоже выскочила из комнаты. Мила вспомнила, как защищала Виктора перед Олегом. Сейчас она уже сомневалась в правильности своих слов. Как можно оправдать взрослого мужчину, ударившего девушку, тем более свою младшую сестру?

* * *

Иван понимал, что поступил с девушкой ужасно, поддался каким-то животным инстинктам. Ему было стыдно и противно от самого себя. Нужно бы поговорить с Илгой, но он пока не представлял, что ей сказать. Только взгляд отводил при виде нее, и держались они друг с другом, словно ничего между ними не было. Лалин отгонял навязчивые мысли о своем низком поступке и думал, где искать Чижа. По словам Илги, где-то в этих местах был лагерь военнопленных. Что, если Максим там? Его нужно было во что бы то ни стало вызволить.