Ущелье дьявола

Юлиус вздохнул. Ему подумалось о том, что эти две комнаты словно специально были приготовлены для Христины и для него. Но, увы, другой счастливчик похитил у него его грезы.

Барон улыбнулся и сказал Юлиусу:

— Ты как будто бы завидуешь хозяину этого замка.

— Не завидую, а от души его поздравляю.

— Значит, ты полагаешь, что тут можно было бы счастливо зажить?

— Где же еще можно зажить счастливее? — сказал Юлиус.

— И ты убежден, что если бы ты жил здесь со своей женой и ребенком, то ни о чем бы больше не сожалел и ничего бы больше не желал?

— Чего же мне еще желать и чего жалеть?

— Ну, коли так, то, мой дражайший Юлиус, и моя милая Христина, будьте счастливы. Вы у себя дома.

— Как! — пробормотал Юлиус, охваченный радостью. — Этот чудный замок?…

— Он ваш.

— Но, — проговорил Юлиус, не осмеливаясь верить тому, что он слышал, — а граф Эбербах?…

— Граф Эбербах — это ты. Нынче в новый год прусский король, вручая мне орден Заслуги 1-го класса, пожаловал меня графом Эбербахом, а тебе пожаловал в качестве майората замок, луга и леса, которые его окружают.

Последовали новые объятия.

— Как отблагодарить вас! — говорила Христина.

— Будьте счастливы, — сказал барон, — этим вы всего лучше меня отблагодарите. Это все, что я от вас требую. Но я заслуживаю этого вполне. Мне пришлось потратить немало труда, чтобы закончить такую постройку в один год. А мне непременно хотелось сделать вам этот сюрприз. Архитектор творил настоящие чудеса. Сначала я еще усомнился в нем. Он представил мне проекты в греко-римском стиле, который плохо согласовался с временами Барбароссы. Но потом ему удалось отыскать в гейдельбергской библиотеке подлинные планы древнего замка. Он познакомился с каким-то молодым человеком, чрезвычайным знатоком древности. Этот юноша с необычайным усердием помогал ему. На его стороне были знания, а я доставлял деньги, и дело у нас закипело.

Тут все пропитано духом средних веков: мебель, замки, задвижки, словом, все до последней мелочи. Мы должны поблагодарить этого неожиданного сотрудника за его помощь. И, вообрази ты себе, я даже до сих пор ни разу и не видел его. Меня все задерживали разные дела, так что я мог являться сюда на постройку лишь изредка и на короткое время, и как на грех всегда случалось, что я приеду сюда, а его как раз нет. Впрочем, отчасти я этому даже и рад, потому что прежде чем его похвалить и отблагодарить, мне надо было знать, как вам все это нравится. А теперь, когда вы сами все видели, мы его пригласим к себе и зададим ему пир.

— Но ведь эта затея должна была почти разорить вас, — сказала Христина.

— Признаюсь вам откровенно, — весело, но несколько понизив голос, ответил барон, — я больше думал о вашем счастье, чем о своем кошельке, и эта затея, действительно, истощила мой кошелек донельзя. Архитекторы мои проявляли удивительное рвение, с каждым днем нараставшее, и так как все их расходы опирались на три мощных довода: историю, искусство и мое сердце, то я и предоставлял им делать то, что они хотят. По счастью, я нашел деятельного пособника в моем мотовстве, и вам, милые дети, не одного меня придется поблагодарить и пожурить.

Глава двадцать восьмая Против кого был выстроен замок

— А скажи, папа, — спросил Юлиус, — кому же еще мы обязаны этой удивительной и великолепной постройкой?

— Твоему дяде Фритцу, Юлиус, — отвечал барон. — Вот слушай, я прочту тебе отрывок из его письма, которое я получил два месяца тому назад из Нью-Йорка: