Ушебти

Поскольку Атум содержит как мужское, так и женское начало, самым первым актом творения Вселенной он оплодотворил сам себя, проглотив свою сперму и тем самым создав первую божественную пару: бога воздуха Шу и богиню влаги Тефнут. Эта пара в свою очередь породила бога земли Геба и богиню неба Нут. Шу отделил землю от неба, и так возник знакомый египтянам универсум, который состоит из пяти первоэлементов – огня, воздуха, воды, земли и неба.

Затем пришла очередь младшей четвёрки богов, которые родились от Геба и Нут. Как видите, египтяне ничего не знали о генетике, и кровосмесительные браки, а часто даже открытый инцест, их не смущали. И вот от этого-то союза родились боги, имена которых знал каждый египтянин: Осирис и Исида, Сет и Нефтида.

Но в Египте было много и других почитаемых богов, не входивших в Эннеаду, например, Тот, бог с головой ибиса. В египетских мифах он играл очень важную роль. Тот считался мудрейшим из богов, именно он подарил людям иероглифы.

Вообще в Египте боги часто изображались в виде людей с головами различных животных. У каждого бога были свои тотемные звери, например, у Тота – ибис и четыре павиана, у кого крокодил, у кого корова, у кого сокол, у кого лягушка, в общем, целый зоопарк.

А вообще, о богах Египта я мог бы рассказывать до ночи… Может быть, у вас есть какие-то конкретные вопросы? – внезапно прервал себя Райзман.

– Вы говорили, что Атумом всё начинается и всё заканчивается. Что это значит?

Учёный насторожился.

– А-а-а, вот вы о чём… Что-то такое я в ваших вопросах ощущал. Вот оно, значит, как… Что ж, я отвечу. Видите ли, жрецы высших ступеней посвящения представляли бытие весьма сложным образом. Какое бы сравнение использовать? Ну вот, хотя бы… Представьте себе жемчужное ожерелье. Каждая жемчужина – это история человечества от рождения до гибели, но всего лишь день для Атума. Он перебирает жемчужину за жемчужиной, но, вместе с тем, проживает срок, отведённый её обитателям, вместе с ними.

– То есть, когда наступает, условно говоря, конец света, боги гибнут, и Атум вместе с ними?

– Не совсем так. Боги – да, боги гибнут, а Атум как бы развоплощается, он сливается с предвечным океаном Нун до нового акта творения. Исчезает всё – воздух, небо, твердь, люди, боги – остаётся только океан… Правда, остаются мумии, которым обещана загробная жизнь «в миллионы лет», каким образом – неясно, но в египетской мифологии полным полно таких противоречий, это, знаете ли, не марксизм-ленинизм.

Генерал усмехнулся:

– Не любите коммунистов?

– А сумасшедшим можно!

– Коммунистов нет у власти уже четверть века, вы здесь гораздо меньше, не стоит изображать узника Петропавловки.

– Давайте я вам расскажу анекдот, по-моему, он кстати, – сказал Райзман. – У старого еврея спросили, как он относится к Советской власти? А тот отвечает: «Как к моей жене: немножко люблю, немножко боюсь и немножко хочу другую!»

Генерал сухо улыбнулся и сказал:

– Лучше вернёмся к египетским богам. Как вы думаете, для Атума вот этот акт развоплощения, гибель тварного мира является ну… нежелательным?

– Об этом можно только гадать… – задумчиво ответил Райзман. – Боги ведь тоже стареют и теряют силу. Не случайно в мифах столько внимания уделяется передаче божественной власти от отца к сыну. Египтяне понимали, что всё нуждается в обновлении, и этот всеобщий закон должен распространяться и на богов. Египетские мифы дошли до нас в основном в переложении древнегреческих авторов, а у них была совсем иная жизненная философия. Естественно, она наложила отпечаток на пересказ. То, что мы смогли прочитать на папирусах – это ведь крохи… «Книга Мёртвых», «Книга Пирамид»…

– Хорошо, а если предположить, что Атум попытается найти какие-то дыры во времени, чтобы избежать развоплощения, а?

– Знаете, генерал, меня содержат в двухместной палате, но я там один. Я выбрал себе кровать пожёстче, но если хотите, уступлю её вам.

– Не понял вашей шутки, Яков Исаевич…

– Какая к дьяволу шутка?! Да ведь именно из-за этой идеи меня и упекли вот сюда, в это препаскуднейшее заведение! – крикнул Райзман, зло ткнув пальцем в корпус лечебницы. – А теперь к ней пришли вы, и, видимо, не на пустом месте. Берегитесь, генерал! У этих помощников смерти длинные и цепкие лапы!

– Наши руки, пожалуй, подлиннее, – нехорошо усмехнулся Александр Васильевич.

– Ох, надеюсь… Да не молчите вы… Надо быть дураком, чтобы не понимать: если генерал с Лубянки находит в психушке всеми забытого египтолога и интересуется богами, которые сто лет никому не были нужны, значит, в мире что-то произошло. Ну, угадал?!

– Угадали… В Каирском музее древностей открылся портал…

– Куда?!

– Похоже, в Древний Египет.

Внезапно Райзман с неожиданной силой схватил директора ФСБ за лацканы пальто, повернул к себе и рухнул на колени:

– Генерал, умоляю! Дайте мне войти в портал!

– Вы с ума сошли! – автоматически ляпнул тот и тут же устыдился того, как нелепо и пошло прозвучала эта фраза в психиатрической лечебнице.