Ускользающая тень

Через некоторое время туннель неожиданно для нас снова расширяется, причём намного. Вылезаю и вижу, как Фейн появляется из него и направляется в пещеру порядочных размеров. Сюда бы шесть человек могло поместиться, и ещё место осталось. Потрескавшиеся кости и остатки чего-то, похожего на гнезда из лишайника, свидетельствуют о том, что раньше здесь жили какие-то звери, но теперь они отсюда ушли, причём давно.

— Скоро придём, — объявляет Фейн, еле ворочая языком от усталости.

Шагаем вдоль узкого ручейка и обнаруживаем ключ, пробивший себе дорогу сквозь камень. Фейн начинает пить, я тут же к нему присоединяюсь.

— Чувствуешь запах? — спрашивает он.

Да, чувствую. Тёплый, сухой, совершенно незнакомый.

Продолжаем путь. Пещер здесь много, целая сеть, приходится тщательно выбирать, куда поворачивать. Слышим, как вдалеке перекликаются какие-то существа. Низкие громовые звуки — так же звучит язык краггенов, только эти звери словами, конечно, не пользуются.

Через некоторое время, снова ориентируясь по дуновениям ветерка, обнаруживаем небольшой вертикальный туннель. Фейн лезет первым, я за ним. Когда выбираюсь наверх, вижу, как он сидит на полу неподалёку, худые рёбра проступают сквозь ткань рваной рубашки.

В этом месте есть что-то такое… Чувствую прежде, чем успеваю увидеть. В верхнем углу камни кажутся белыми.

Свет солнц.

Прикрываю ладонью заслезившиеся глаза. Поглядела на свет, и теперь перед глазами стоят пятна. Вдруг чувствую необъяснимый страх. Такая близость к поверхности пугает меня. Кажется, будто от света исходит какая-то опасность. Теперь начинаю жалеть, что позволила Фейну уговорить себя.

— Что теперь? — спрашиваю я.

— Будем ждать.

— Значит, сначала лезли на такую высоту, торопились, а теперь сядем и будем ждать? Вот какой у тебя план? — возмущаюсь я.

— Да. Надо ждать, пока небо не будет тёмное.

— Фейн, за нами по пятам идут гурта! Вот-вот догонят! — Отворачиваюсь от света, лихорадочно соображая, как выбраться из западни. Поверить не могу, что он завёл нас обоих в этот тупик. Зачем я ему только поверила? — Пойдём обратно. В пещеры. Без рака они нас выследить не смогут.

— Нет, гурта слишком близко.

Фейн прав. Значительная часть этого туннеля совершенно прямая, безо всяких ответвлений. Дело кончится тем, что наткнёмся прямо на гурта и только ускорим неизбежное. И всё-таки…

— Неужели даже попытаться не хочешь?

Фейн качает головой.

Вроде надо на него разозлиться, но сил нет. Хочется что-то делать, но невозмутимость Фейна заразительна. Совершенно жуткая ситуация — мы почти у цели, и при этом достичь её не можем. Так и тянет сорваться с места и побежать, всё равно куда — хоть на поверхность, хоть прямо на гурта, однако спокойствие Фейна невольно передаётся и мне. Не хочется ни орать, ни суетиться. Я слишком измотана.

Сажусь рядом с Фейном. Долгое время просто молчим. Первой тишину нарушаю я:

— В принципе некоторое время мы сможем от них отбиваться. Если поднимемся вот на тот склон.

Фейн в очередной раз награждает меня снисходительным взглядом, будто ребёнка, как бы говоря «ну ты и выдумаешь». И он, конечно, прав. Можно было задержать их около узкого разлома, но этот участок они уже преодолели. Кроме того, с ними будут лучники, которые нас на этом склоне мгновенно пристрелят.

— Ты так и не дорассказал свою историю, — вдруг вспоминаю я.

Фейн вопросительно хмыкает.

— Про с'тани. Древних людей, которые были одной расой.

— Ты помнишь, — произносит Фейн, и всё лицо его озаряет самая искренняя на свете улыбка. Зрелище совершенно удивительное, словами не описать.

Фейн устраивается поудобнее и начинает рассказ. Причём говорит, словно учитель с учеником. Вспоминаю, что Фейн мечтает стать первым представителем народов, живущих на поверхности, поступившим в университет в Бри Атке. В первый раз отмечаю, что научная карьера как раз для него.

— Давно-давно было два народа, с'тани и а-яка-ай — подземные люди, теперь вы их зовёте умбра, краггены и йа-йин. Они уже тогда жили под землёй, а с'тани под солнцами. В те времена они ходили под небом без одежды. Но потом солнца им за это отомстили, и настали тяжёлые времена. Пришла болезнь, и с'тани злились и винили в этом друг друга. Так один народ поделился на много. А потом они все ушли под землю, чтобы убежать от болезни. Гурта, банчу, хааду и сорок племён, которые теперь перемешались и стали Эскаран.

— Не так уж и перемешались, — возражаю я. — До сих пор все знают, кто от кого происходит. Ринн — венья, они здоровенные, как крайлы, и с крупными лицами. У фента рыжие волосы и жёлтые глаза. У натка красивые, гармоничные лица.

— А какие есть твои люди? Ты из племени массима.

— Маленькие, с тёмными волосами, карими глазами и смуглой кожей. Я типичная массима. А вообще-то с нашими национальностями не так всё просто. Ребёнок может принадлежать племени либо отца, либо матери. Иногда выбирают то, какое ему больше поможет в жизни.

— А твой сын?

— Массима, — отвечаю я. — Венья он никогда не был. Рассказывай дальше.