Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

Поэтому так важно рассказывать широкой общественности о слепнях и вообще об открытии новых видов. Правительства и так сокращают финансирование университетов, музеев и фундаментальных исследований, а систематика вечно вытягивает самую короткую из коротких палочек финансирования. Порой музеям, в которых хранятся биологические образцы, настолько не хватает денег, что они закрываются или не могут защитить коллекции от беды. В сентябре 2018 г. Национальный музей Бразилии был уничтожен пожаром. Постоянная нехватка финансирования сыграла большую роль в этой трагедии: в музее, например, не работала противопожарная система. Помимо прочего, сгорело 5 млн экземпляров насекомых; среди них почти наверняка были сотни новых видов, которые ждали, когда их опишут и дадут название. Ведь именно так получила название Scaptia beyonceae, и произошло это в музее, где она хранилась. В том, что в коллекциях находятся неописанные виды, нет ничего необычного. Возьмем, например, новый вид ктырей, который был открыт ученым Алессандро Камарго. В 2018 г. Камарго решил, что экземпляр этих мух, обнаруженный им в лондонском Музее естественной истории, представляет собой неизвестный вид рода Ichneumolaphria

. Образец был найден Генри Уолтером Бейтсом в Бразилии во время 11-летней экспедиции, завершившейся в 1859 г. Так что «новый» вид ктырей провел на попечении музейных кураторов чуть больше 160 лет. И он такой не один: из интересующих Камарго ктырей Нового Света каждый «новый» открываемый вид пролежал в музейном ящике в среднем 50 лет. Рядовой избиратель, однако, мало что знает о музейных фондах, что позволяет правительствам очень легко сокращать финансирование музеев, что труднее сделать в отношении более заметных государственных учреждений. Катастрофа, постигшая бразильский музей, к сожалению, не единственная: всего двумя годами раньше то же самое произошло с Национальным музеем естественной истории в Нью-Дели (Индия). Глупо считать, что подобное никогда не повторится. В подобной ситуации сложно критиковать ученых за их попытки привлечь внимание общественности к такой науке, как систематика.

Третья причина, по которой критикуют именование видов в честь знаменитостей, заключается в том, что это якобы непозволительный рекламный трюк со стороны исследователя, дающего название, а может, и вовсе попытка встретиться с соответствующей знаменитостью. Неужели систематики действительно думают, что это может сработать? И может ли? В честь Фрэнка Заппы (неподражаемого музыканта-экспериментатора) названо по меньшей мере пять видов: паук (Pachygnatha Zappa), рыба илистый прыгун (Zappa confluentus

), ископаемая улитка (Amaurotoma zappa), загадочное ископаемое животное (Spygoria zappania

), которое ученые до сих пор не знают куда отнести, и медуза (Phialella zappai). И по крайней мере у того, кто дал название последнему виду, действительно был хитрый план встречи с Заппой. Фердинандо Боэро, итальянский морской биолог, рассказывает историю о поездке в морскую лабораторию Бодега в Калифорнии для изучения медуз. Боэро знал, что фауна медуз восточной части Тихого океана была плохо изучена, и рассуждал так: «Я обязательно найду новые виды. Когда я их найду, мне придется дать им… названия. Одно из них я посвящу Фрэнку Заппе, расскажу ему об этом, и он пригласит меня в гости»[20]

.

К немалому удивлению Боэро, его план сработал. Он написал Заппе, что планирует назвать новый вид в его честь, и в ответ получил письмо от жены Заппы, Гейл, с сообщением о реакции Фрэнка: «Нет ничего лучше, чем получить медузу, названную в мою честь»[21]. В письме Гейл пригласила ученого посетить дом Заппы – в результате они с Боэро подружились, и этот визит стал первым из многих. Заппа даже посвятил Боэро свой последний концерт в Генуе в 1988 г. и спел о нем песню. Есть ли в этой истории хоть малейший намек на неуважительное отношение или принижение науки? Был ли нанесен хоть какой-то ущерб систематике или зоологии беспозвоночных? Едва ли. Вид медузы P. zappai нуждался в названии, и он его получил; Заппа оставил еще один небольшой след на Земле; а Боэро теперь есть о чем рассказать. Судя по реакции Заппы, можно предположить, что даже те, кто не занимается наукой непосредственно, вполне осознают значимость открытия новых видов и то, какая это честь – быть упомянутым в их названиях. Для всех, кто занимается систематикой, это весьма обнадеживающий факт.