Успенский мост

Дальше вылился поток ругани, бессвязных выкриков и мата, потом ноги сами собой подогнулись, и Лика упала на колени прямо посреди дорожки. Скуля и воя, она обхватила руками голову и начала раскачиваться из стороны в сторону. Но даже сквозь вырывающиеся изнутри потоки рыданий, смогла разглядеть неприятные силуэты подружек-медсестричек с их гаденькими улыбочками.

– Ничего, это бывает, – приговаривал спокойный голос над ухом. – Это пройдёт, у всех проходит.

Вокруг головы носился воющий смерч, застилавший глаза и уши. Но было в нём и нечто приятное – мглистая завеса полностью отгородила от сознания санаторий месте со всеми его обитателями.

– На, выпей, – произнёс голос, в нос ударил резкий аптечный запах.

Рука сама собой махнула перед лицом, отбросив что-то твёрдое. Вылезать из спасительного мрака не хотелось. Звуки утихли сами собой, забрав цвета, свет и боль в коленях.

И снова Лика проснулась в своей крохотной комнатушке на четвёртом этаже. Придя в себя, она пару минут лежала с закрытыми глазами, надеясь, что всё схлынуло, и вокруг окажутся не бежевые стены и сероватые занавески с бурыми квадратами, а что-нибудь другое. Неважно, что. Однако даже эта надежда отдавала обречённостью. По совести, Лика в первый же миг пробуждения отлично поняла, где находилась.

В дверь постучали. Размеренный ровный стук повторился три раза, пока Лика с трудом шевелясь, натягивала форму, оказавшуюся аккуратно сложенной на стуле.

– Доброе утро, – глухо произнёс главный врач, когда дверь отползла в сторону. – Можно войти?

Лика, не говоря ни слова, посторонилась, пропуская доктора. В этот раз он хотя бы потрудился постучать.

– Погорельский Игорь Петрович, – зачем-то представился врач, усаживаясь на стул. Лика, шатаясь, плюхнулась на кровать. Погорельский наблюдал за ней, сохраняя пустое выражение на лице. – Нервное перенапряжение. Это случается. Пройдёт. Я распорядился, по вечерам вам будут приносить препараты.

Лика только молча кивнула, глядя на сцепленные на коленях руки.

– Сегодня можете отдохнуть, а завтра снова приступайте к работе.

За весь день Лика ни разу даже не встала с кровати, лежала, накрывшись с головой тонким покрывалом. Оно на удивление хорошо согревало, хотя раньше Лика постоянно мёрзла по ночам, даже летом спала под двумя одеялами.

Когда вечером снова постучали, Лика не сразу среагировала, подошла открыть только после четвёртой попытки визитёра. В тёмную комнатку вошла Эльвира, она поставила на тумбочку пластмассовую баночку, по донышку которой перекатывалась белая горошина.

– Принять перед сном, минут за двадцать, – прошуршала Эльвира и сразу же тихо исчезла за дверью.

Несколько секунд Лика стояла, прижав ухо к двери. Вроде бы Эльвира ушла и не подслушивала. Горошина из баночки отправилась прямиком в унитаз.

5.

Горошина в маленькой пластмассовой баночке появлялась на тумбочке каждый вечер, и каждый вечер отправлялась в плавание по канализации. Правда, потом Лика пожалела, что смывала таблетки. Смартфон так и не заработал, а дни слились воедино, время узнавалось только по будильнику, установленному на тумбочке. Однообразие существования в «Черноречье» напрочь стёрло понятие о днях недели и числах, даже вспомнить название месяца никак не получалось. А если бы сохранились таблетки, то их количество помогло бы определить, сколько уже длилось «послушание» санитарки.

Лика немного научилась ориентироваться во времяисчислении по книгам, которые брала в библиотеке. Никаких формуляров здесь не велось, желающие могли просто прийти и выбрать интересующий экземпляр на полке, а потом вернуть. Иногда Лике давали задание разобрать литературу на столике возврата. Чтобы окончательно не потеряться в серой монотонной унылости, она стала набирать книги, даже записывала в блокноте название прочитанного и добавляла по паре предложений о впечатлениях. Так появилась возможность хоть какого-то счёта дней.

В очередной раз в библиотеку её отправили после ужина, Раиса сказала, что на столике скопилась большая стопа. Традиционно пустые коридоры привычно глушили звуки шагов.

Хотя откуда-то доносились приглушённые голоса. Лика остановилась и прислушалась. Понять, откуда именно шёл звук, не вышло, так что Лика просто решила постоять смирно и попробовать расслышать слова.

Женский голос чем-то возмущался.

– До пяти утра, – сумела разобрать Лика. – И шум, и музыка, и голоса… топот… на всю округу… спать совершенно невозможно…

Дальше что-то проговорил спокойный голос Раисы.

– И что?! – намного чётче прокричал первый. – Это ничего не значит!

Снова слова Раисы.

– Это когда было! – Дальше следовало нечленораздельное восклицание. – И что?! Мы имели на это право!

Раиса снова что-то ответила, но обладательница первого голоса, видимо, не хотела ничего слушать.

– Вы обязаны с этим разобраться! Пусть мы здесь… – Дальше снова неразборчиво. – Но они не имеют права…

Снова голос Раисы и резкий хлопок – Лика даже подпрыгнула. Голоса исчезли, снова стало тихо.