Успешные тоже плачут, или Как я лечила головную боль, вызванную профессиональным выгоранием

Моя ошибка заключалась в том, что я вступила в длительную фазу торга, во время которой, несмотря на сигналы многочисленных медицинских специалистов самого разного профиля, я фокусировалась исключительно на методах «доказательной» медицины, или назовем ее – медицины западной. В то же время я пренебрегала методами духовного исцеления, хотя становилось все более и более очевидно, что моя болезнь лежит не в области физиологии, а в области психологии. При этом необходимо уточнить, что, произнося «духовность», я не имею в виду непременно Бога или что-то сверхъестественное. Духовность для меня заключается в работе над собой, над своими мыслями и чувствами. Духовность – не внешняя оболочка, а что-то бесконечно внутреннее, трудно определяемое, но, по ощущениям, созвучное умиротворению, смирению, непротивлению, принятию, наблюдению и, в конечном итоге, наверное, – вере, что бы это ни значило для каждого человека.

Впрочем, в момент, который я описываю, я была далека от смирения, умиротворения и так далее, что и привело меня вместо веры к депрессии…

Глава 5. Депрессия

К концу первого года пандемии я почувствовала себя достаточно хорошо для того, чтобы вообразить, что антидепрессанты мне больше не нужны. Кажется, Татьяна Николаевна была другого мнения. Как бы то ни было, я собственным волевым решением потихоньку «слезла» с таблеток, даже несмотря на то, что во всех инструкциях было сказано, что и после заметного улучшения самочувствия лекарства надо продолжать принимать достаточно долгий срок.

Зимние каникулы прошли весело, я даже съездила с сыном и друзьями в Красную Поляну покататься на лыжах. Это было вполне себе событие, об успехе которого я немало волновалась: как пройдет перелет? смогу ли полноценно откататься?

К радости моей, недельная каталка прошла на славу, если не считать того, что снега в горах Сочи в ту зиму было маловато. Подтвердилось мое давнее наблюдение о том, что физическую активность мои шея и голова переносят вполне сносно. Танцы? – пожалуйста! Прогулки? – да сколько угодно! Плавание? – отличная идея! Лыжи? – с превеликим удовольствием! Сидеть за компьютером, писать, говорить и думать о работе? – ни за что! «Дааа, трудно было бы объяснить этот феномен моему руководству и коллегам, если бы только они о нем узнали», – с грустной иронией думала я, все же выкладывая в соцсети ролик со своим спуском по черной трассе.

После каникул недельку поработала, хлебнула стресса сполна, а в конце января решила повторить горнолыжку в Красной Поляне (наконец-то нападал снег), куда на сей раз отправилась вместе со своим тренером по плаванию Люсей. И вот в ту поездку меня снова накрыла моя головная боль.

Люся с состраданием наблюдала, как я воюю по ночам с подушками, неспособная уснуть по многу часов. Она осмотрела и ощупала мои спину и плечи, после чего возвестила, что я, пожалуй, «чемпион мира» по зажатости спины. Ох, и нерадостно же мне было признавать мое чемпионство! Поскольку Люся сама мастерски владела искусством йоги, массажа и остеопатии, она пыталась путём различных упражнений и техник помочь мне унять боль, но я чувствовала себя полностью разбитой, в особенности когда день клонился к вечеру. Больше всего угнетало именно сознание, что все мои проблемы так неожиданно вернулись, а значит – все предыдущее лечение было напрасным или, по крайней мере, малоэффективным. Нередко я просто плакала от боли и бессилия.

К концу января, к моему дню рождения, мы должны были вернуться в Москву, и в аэропорту Адлера, пока мы ожидали вылета, Люся преподнесла мне нетривиальный подарок: она договорилась о моем визите к её знакомой женщине-остеопату, причем поехать я могла сразу же после прилета. Ольга Геннадьевна (так звали моего нового врачевателя) будет меня ждать, во сколько бы я ни приехала, – заверила Люся. Я приняла Люсин подарок с благодарностью. Особую суеверную надежду вызвал у меня тот факт, что мы с Ольгой Геннадьевной были тезками не только по имени, но и по отчеству.