Успешные тоже плачут, или Как я лечила головную боль, вызванную профессиональным выгоранием

Вспоминаю комичную ситуацию, произошедшую в одну из суббот в самом начале появившейся у меня свободы. Я загорала и читала в парке на коврике, когда зазвонил мобильный и незнакомый женский голос сообщил мне, что, дескать, медсестра явилась ко мне домой взять по графику (им одним известному – прим. автора) кровь на антитела, а дома никого. Я попросила её подождать у подъезда и бегом пустилась в сторону дома. Заметив еще издалека юную медсестру, по-видимому, студентку мединститута, фланирующую неподалеку от моего подъезда, я окликнула ее: «Здравствуйте, это я! Простите, что заставила вас ждать! Давайте поднимемся ко мне». И ошеломленному охраннику в подьезде явилась странная картина: к лифту проследовали медсестра, полностью запакованная в средства индивидуальной защиты, и ее пациентка без маски, в шортах, майке, солнечных очках на лбу и с пляжной сумкой через плечо.

Но как бы то ни было, ни выздоровление после коронавируса, ни ослабление ограничений не могли сделать меня по-настоящему спокойной и счастливой, потому что по-прежнему каждый день, без отсрочек и выходных, я испытывала сильнейшие головные боли. Между прочим, к тому времени я уже разбиралась, кто такие пульмонологи, а вскоре мне предстояло узнать и кто такие неврологи.

В частности, прибегнув к услугам телемедицины, я позвонила одной женщине-неврологу, о которой в сети было много положительных отзывов, с тем чтобы проконсультироваться с ней относительно моих головных болей. И она была первой, кто указал на возможную связь этого симптома с проблемами в шее, а именно – остеохондрозом.

Это предположение было своего рода открытием для меня, поскольку впервые врач перестал увязывать мои головные боли с коронавирусом. Новая гипотеза выглядела вполне правдоподобно, ибо, в дополнение к давно уже «заработанному» сколеозу, я действительно все месяцы локдауна по многу часов проводила за ноутбуком в домашних условиях, далеких от идеала эргономики. Я работала то на кухне, то в спальне, сидела, как придется, сгорбившись и втянув голову в плечи, на обычном домашнем стуле за обычным столом и на тот момент не пользовалась ни большой клавиатурой, ни большим экраном. Во время того памятного разговора с неврологом я вдруг впервые явственно, на физиологическом уровне почувствовала, как напряжена и болит у меня шея.

На следующий день я должна была ехать в поликлинику на консультацию с врачом лечебной физкультуры, но между перегонами метро меня внезапно накрыла первая в моей жизни паническая атака. Шею сковала невыносимая боль, сердце словно бы остановилось, мне стало трудно дышать. Я не понимала, что со мной происходит и как мне вернуться в нормальное состояние. Было раннее утро субботы, в выходной день в вагоне метро пассажиров было мало. Я ни у кого не попросила помощи, а просто опустилась на сиденье в вагоне и старалась глубоко дышать. Дождавшись своей остановки, я на ватных ногах поднялась на улицу и, вместо того чтобы идти на ЛФК, направилась к терапевту. У нее в кабинете я разрыдалась от боли и страха.

Терапевт отнеслась к моим страданиям с сочувствием, ласково поговорила со мной, прощупала мои шею и спину и сообщила мне, что мышцы «просто каменные», после чего назначила мне массаж, иглоукалывание и консультацию у мануального терапевта. У «мануальщика» все было расписано на неделю вперёд, и я записалась на первое свободное окно.

Этот день дал старт моим еженощным мучениям. С вечера у меня начинала невероятно сильно болеть голова, я не могла заснуть ни к полуночи, ни к глубокой ночи. Часам к трем-четырем утра я на какое-то время забывалась, просыпалась же по привычке около семи часов утра и в первой половине дня получала временную передышку, что давало мне возможность работать. Но во второй половине дня, и в особенности вечером и ночью, боли возвращались.

Переходя из одной комнаты в другую, я меняла кровати, подушки, освещение и положение тела. Я, как принцесса на горошине, знала каждую складочку и горбинку на своих матрасах. Но никакое положение не давало столь желанного облегчения. Во мне копились усталость и отчаяние. Мне казалось, я была на грани сумасшествия или самоубийства. Муж переехал ко мне, чтобы ухаживать за мной и поддерживать меня, что он и делал круглосуточно. Только он знает, что я пережила в этой агрессивной фазе своей болезни.

Я ждала визита к «мануальщику», как спасения, и в ночь перед походом к нему, как всегда мечась по кровати в поиске волшебного положения, буквально каждые пять минут вопрошала у моего бедного мужа: «Саша, сколько сейчас времени?». Он смотрел на часы и говорил, положим: «Три часа сорок пять минут». А я стонала в ответ: «О Боже! Еще целых пять часов с четверью!»

«Мануальщик» похрустел мною, и мне, казалось бы, стало легче. Может быть, одну ночь я поспала спокойно, или как минимум спокойнее, чем предыдущие. Но уже через день мои головные боли возобновились.