Утешение историей

И все-таки что-то неизъяснимое постоянно толкает человечество на революционные изменения. Ученые называют такие моменты точками бифуркации. От латинского bifurcus — раздвоение. В какой-то момент общество приходит в состояние, когда больше не может находиться в прежнем качестве. Верхи — не могут, низы — не хотят. Кто-то достиг так называемого «стеклянного потолка» и бьется головой о перекладину. Кто-то уже не знает, чего ему дальше хотеть. Всеобщее раздражение, нервозность. Потеря радости жизни. Тут-то и наступает нервный срыв, который мы именуем революцией. Вспышка бешенства, агрессии. Политическим элитам нужно в такие времена доказать свою состоятельность или впустить в свои ряды новых членов, напитаться новой энергией, словно поднимающейся от земли.

Редко когда происходит полная смена элит. Чаще всего новый правящий слой, возникший в результате революции, является результатом компромисса старого и нового мира. Для той же Франции XVI век, в отличие от эпохи Короля Солнца, был временем затянувшейся бифуркации. Горячих людей в стране хватало с избытком. Единой нации не существовало. Север страны поддерживал правящую династию Валуа и католицизм. Юг — набиравших силу Бурбонов и протестантизм. Католики считали, что Библию имеют право толковать только специалисты — священники. Протестанты — что этим правом обладает каждый человек. Первые были за дорогую церковь — со статуями и богатым декором. А вторые — за дешевую, без изображений божеств и золотых цацек.

Привычное дело. В XVI веке религиозные войны во Франции продолжались целых 36 лет! Потом помирились.

За богословскими проблемами, на самом деле, скрывался экономический конфликт. Католический Север во главе с Парижем некогда завоевал Юг и «обчищал» его, собирая налоги. Его устраивало существующее положение вещей. Но Юг больше не хотел платить — бардак и разорение устраивали его больше, чем «стабильность» на далеком Севере, оплаченная за счет пустого кармана южан.

Католики были куда многочисленнее протестантов. Но у протестантов оказалось намного больше денег и, следовательно, солдат, которых они могли нанимать за счет отказа платить налоги центральному правительству. Религиозные войны продолжались с 1562 по 1598 год. Тридцать шесть лет! Несмотря на вспыхивавшие то и дело боевые действия, страна сеяла, пахала, торговала, производила не только оружие, но и одежду, обувь, строила и подновляла дома. Как ни странно, большую часть Франции вся эта канитель даже не интересовала. Война шла за ключевые центры. То католики возьмут в осаду Ла-Рошель, являвшуюся главным портом королевства и одновременно основным центром протестантизма, то протестанты наберутся сил и обложат Париж.

Никто не мог ответить, существует еще Франция или она уже развалилась окончательно? Тем не менее, именно в это страшненькое время сложилась школа замечательного французского Портрета и работал великий философ Монтень. Каждый обзаводился шпагой и мушкетом. Города на ночь запирались. О сносе оборонительных стен никто даже не мечтал. Дверь — потолще. Ключ — позамысловатее. В путешествие — только в компании вооруженных до зубов друзей. Но книги читали. Бродячие театральные трупы ставили комедии — смотреть другой репертуар как-то не хотелось. Статуи нимф и богинь продолжали ваять. Памятником эпохи остались две книги ее современника Пьера де Брантома. Одна называется «Жизнеописания знаменитых капитанов» — время ведь военное! А другая — «Жизнеописания знаменитых дам».

Невзирая на трудности беспокойной жизни затянувшегося переходного периода, названия глав у Брантома говорят сами за себя: «О прелестях красивой ножки и достоинствах, коими ножка сия обладает» и «О замужних дамах, вдовах и девицах и о том, какие из них горячее прочих в любви». Чуть не забыл: оба произведения бравый вояка Брантом написал благодаря несчастному случаю — он свалился с лошади и несколько лет провел в постели, занимаясь литературными упражнениями по причине временной невозможности к физическим. Потом окреп, встал и принялся за старое. Эпоху религиозных войн благополучно пережил, дотянув до нехилого во все времена для мужчины возраста — семьдесят четыре года. Сама же склока северных и южных французов закончилась компромиссом — Париж признал короля-протестанта, сменившего по такому случаю религию, а все его прежние единоверцы получили широчайшую автономию и право исповедовать все, что они захотят. Налоговый гнет новое центральное правительство, составленное из уцелевших католиков и протестантов, естественно, снизило. Наступили веселые времена «доброго короля Генриха IV», ходившего в заштопанном камзоле и гонявшегося за пригожими девицами даже на седьмом десятке.

Пьер Брантом написал «Жизнеописания знаменитых дам» в самый разгар религиозных войн.