Утесов. С песней по жизни

Л. Утёсов организовал собственный театр миниатюр и гастролировал со своим коллективом по маленьким украинским городкам. Какой репертуар? Да уж, известное дело, какой. Все эти диалоги и монологи ходили по рукам, тексты пересказывались, переписывались, переделывались, чужое выдавалось за своё, иногда своё не грех выдать за малоизвестное произведение какого-нибудь классика. Но по духу всё это самое что ни на есть «развлекалово». В первую очередь тут выезжали на смешных исковерканных словечках. Зрителей хлебом не корми, а дай послушать изуродованные слова. Поэтому появляются сценки простые по сюжету, но забавные по языку. Скажем, сидят два человека в ресторане и беседуют. (РГАЛИ, ф. 3005, оп.1, дело 2.)

«1-й. Виноват, можно сесть?

2-й (осмотрев). Нет, нельзя.

1-й. Что значит нельзя, когда я уже сидю.

2-й (презрительно). Потерянная личность – как вы изменились, г-н Шпигельман, я вас даже не узнаю.

1-й. Как же вы меня можете узнать, когда я вовсе не Шпигельман, а Конторович.

2-й. Ну, я ж говору, даже фамилия переменилась.

(Входит человек).

1-й. Человек, дайте мине кофе по-варшавски.

2-й. А мне так по-одесски.

ЧЕЛОВЕК. То есть как это по-одесски?

2-й. Это значит я буду пить, а он будет платить. Как же вы не знаете.

(Человек ушёл.)

1-й. Как я посмотру на вас, вы большой любимец хорошо покушать на чужой счёт. Вы, можно сказать, хороший астроном.

2-й. Кто не любит теперь хорошо поесть.

1-й. А что вы думаете. У меня от этих пирожных уже бешенство желудка… Ну, что нового есть у в газеты, что пишут-то?

2-й. Что. Из внутренней политики Америка наступила Японии на хвост, так она боится, чтобы ей не наступили на живот.

1-й. Какой вы, ей Богу, политиканец. Чуть только где воюют две большие державы, как вы сейчас лезете между ними посерёдке.

2-й. А что бы вы себе думали – так я вам говору, что Америка меня не забудет…

(Пауза.)

1-й. Куда вы думаете на лето?

2-й. Я так думаю себе в Кислозаводск, только боюсь там теперь тоже облавы.

1-й. Облавы… Можно сказать, я не любовник этих облав. Кстати, вы знаете, Рабиновича расстреляли.

2-й. Что вы говорите! Когда?

1-й. Позавчера.

2-й. Как же расстреляли, когда вот он идёт.

1-й. Он ещё сам не знает, что его расстреляли.

2-й. Так вы ему не говорите, а то он будет волноваться».

И так на девять страниц. В общем репертуар на уровне. Есть что показать. на уровне.00000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000

* * *

Чтобы не раздувать штатов, каждый артист по очереди продавал в кассе билеты. Как-то во время утёсовского "дежурства" к кассе подошла молодая парочка:

– Скажите, пожалуйста, доктор Поляков уже взял билеты?

Леонид знать не знал, кто такой Поляков. Но поскольку ещё не было продано ни одного билета, то ответил отрицательно. Парочка удалилась, ничего не купив. Через некоторое время еще кто-то обратился с таким же вопросом, потом еще… В конце концов Утесову это надоело и, когда очередной театрал спросил, взял ли Поляков билеты, он ответил:

– Взял.

– Тогда дайте мне два места рядом!..

И торговля пошла как по маслу. Всем хотелось оказаться поближе к загадочному Полякову.

Позже удалось выяснить, что ветеринарный фельдшер Поляков считался местным законодателем вкусов. Ему слепо подражали. Если он шёл на спектакль, то и другие считали своим долгом пойти.

* * *

Разухабистый, порой оскорбительный тон газетных рецензий был тогда в порядке вещей. Херсонские газеты писали про Утесова, когда он начал работать в местном театре:

"Уй, кто ж его не знает?

Одесский смешняк и каламбурец!..

Пьёт, так сказать, из маленького, но собственного стаканчика. Помимо родного языка, г. Утёсов превосходно владеет языком персонажей Юшкевича.

Любит уверять, что бросит современные анекдотики и куплеты и посвятит себя серьезному искусству.

Только раньше хочет сколотить состояние, по крайней мере в полмиллиона.

Это будет ещё не скоро".

Упоминаемый здесь Семён Соломонович Юшкевич – сравнительно популярный в то время прозаик и драматург. Спектакль по его пьесе "Miserere" шёл даже в Московском Художественном театре. Излюбленные персонажи Юшкевича – мелкие торговцы, еврейская беднота. Пьесу "Повесть о господине Сонькине" Утёсов выбрал для своего бенефиса в Херсоне, а позже уже и в Ленинграде.