Утопая в звёздах

Я начал задыхаться, и, когда тарелка с остатками пиццы вдруг стала красной, понял, что у меня течет кровь изо рта. Изо всех сил я пытался набрать в легкие как можно больше воздуха. В глазах побелело, я больше ничего не слышал, кроме белого шума.

Каждый удар отдавался эхом по телу.

Как вдруг это прекратилось. Черт возьми, наконец-то все закончилось! Руки Пикси коснулись моего лица, она прошептала:

– Все хорошо. Теперь все хорошо.

Я ничего не видел; может быть, навсегда ослеп. Адреналин от случившегося и страх потерять рассудок вызвали дрожь.

– Двигайся же. Ты. Огромная. Задница, – бормотала Пикси, толкая что-то.

Когда я услышал стон, то понял, что это был раненый Брюс. Затем она отодвинула стул, на котором я сидел, и мои легкие наконец наполнились воздухом, больше никаких препятствий.

Я захлебывался кровью. Пикси подошла ко мне, положила свою нежную, словно цветочный лепесток, руку мне на щеку и протянула полотенце, чтобы я мог откашляться.

– Тебе нужно к врачу. Это ужасно.

Она коснулась кончиками пальцев моих шеи и головы. Я поморщился. Она извинилась. И до нас снова донеслись стоны.

Брюс приходил в себя после того, что произошло. Затем я услышал тошнотворный звук, очень похожий на удар головы об пол.

И голос Пикси:

– Тупой ублюдок. Если ты убил его… – Она остановилась, не закончив.

Затем просунула руки мне подмышки и отодвинула стул еще дальше. Боль в боку была такой острой, словно в меня вонзили нож. Может быть, он сломал мне ребра. Как получилось, что я оказался к нему спиной? Почему не предвидел, что может случиться? Что он разозлится из-за того, что мы попросили мамину семью оплачивать счета? Я должен был догадаться.

Пикси снова обняла меня за талию и осторожно положила мою руку себе на плечо.

– Сможешь идти? Нам нужно спуститься вниз и вызвать скорую. Я боюсь, что твой отец скоро очнется…

Не знаю, слышала ли она меня, но мне казалось, что я произнес: «Нет. Никаких врачей. Они все узнают. Нет. Не надо».

Моя жизнь изменилась в одно мгновение. В одно страшное, глупое мгновение. Но я был рад, что зрение стало потихоньку возвращаться. Может быть, потому, что теперь я мог свободно дышать.

Мы с Пикси спустились на служебном лифте, ключ заклинило, так что теперь им пользовались все. Пахло в нем ужасно. Внизу она позвала на помощь, и мне больше не пришлось идти. Наверное, кто-то из соседей или какой-нибудь полицейский подхватил меня, как младенца. Все тело ныло, а сирена скорой помощи раздавалась на весь квартал, приближаясь к нам.

Пикси прошептала мне на ухо:

– Я с тобой. И никуда не уйду.

В следующую секунду я отключился.

Глава 25

Пикси Рэй

В скорой я сидела позади, пытаясь поймать момент и сказать Гейзу, что я рядом. Врачи пристально смотрели на меня, задавая вопросы. Я рассказала им, куда его били, что у него нет ни на что аллергии или, по крайней мере, я ни о чем таком не знаю, и прежде, чем успела добавить, что он не принимает никаких лекарств, двери закрылись. В машине оказались два врача, мы с Гейзом и водитель.

Все внимание врачей было обращено к Гейзу, я даже не могла дотянуться до его руки. Мы пробирались по улицам города, Гейзу дали кислород. Ну или что-то, что я приняла за кислород. Врачи казались сосредоточенными, а не напуганными. В какой-то момент женщина-медик, рядом с которой я сидела, бросила на меня быстрый взгляд.

– Отец и тебя избил?

Она оглядела меня с ног до головы. На несколько секунд я пришла в замешательство, не понимая, почему она спрашивает. А потом догадалась, что врач приняла меня за сестру Гейза.

– Нет. Он… – Я остановилась. – Все хорошо. Это не моя кровь.

Я соврала. Рука болела, потому что мне пришлось ударить мистера Джонса, когда я вошла в комнату Гейза. У него на столе была лампа, и я изо всех сил зарядила ей мистеру Джонсу по голове. Он издал мерзкий звук. Но все, чего мне хотелось, – это добраться до Гейза. Его отец потерял сознание от удара и навалился на него, придавив к столу.

Я оттолкнула мистера Джонса в сторону и подопнула его ноги, чтобы они не мешали Гейзу встать. Затем отодвинула стул, на котором сидел Гейз, и подхватила его, когда он начал падать на пол. Я не хотела, чтобы он повредил голову.

Меня начало трясти при воспоминании о том, как я помогла Гейзу встать и дойти до двери. А затем стучалась ко всем соседям по пути к лифту.

Один мужчина заметил нас, когда за нами закрылись двери лифта, и встретил на первом этаже, поднял Гейза на руки и понес. Тогда за дело и взялись взрослые, и все, что мне оставалось, – это быть рядом с другом.

Кто-то позвонил в 911, первой приехала полиция. Я назвала им номер квартиры и сказала, что Гейза избил его отец. Было страшно даже подумать о том, что мистер Джонс может спуститься вниз и в порыве ярости продолжить избивать сына.

Губы Гейза посинели, глаза подрагивали. Мне пришлось ответить на несколько вопросов, когда мистера Джонса привели вниз. Его руки были в крови. Я посмотрела на свои и увидела, что они тоже все в крови.

У Гейза руки были чистыми. А сейчас, в машине скорой помощи, в одну из них ему воткнули иглу и закрепили пластырем.