Утопия о бессмертии. Книга первая. Знакомство

– Перед выпиской я зашёл к нему, как раз после его второй попытки свести счёты с жизнью. Решил поговорить – не по-мужски, мол, так, с жизнью из-за ног счёты сводить. А когда увидел глаза его, нравоучения свои забыл, понял – боль не с потерей ног связана, предательство он пережить не может – любил он невесту свою. Мы всю ночь с ним проговорили. Я о своей школьной любви рассказал. Так и подружились. В Машины семнадцать Виктор сделал предложение. Отец её принял всё спокойно, а мать не согласилась – обманом увезла Машу в Германию к бабке, собрались в психушку дочку-внучку упечь, только бы не замуж за калеку. Я денег дал, Витя поехал и похитил девочку. Пропали, ни слуху ни духу. Года через два случайно встретил его в этой вот самой лавке. На голос его пришёл!

Серёжа рассмеялся, а я ввернула:

– Да не лавка, а целый магазин у них!

– Я по нуждам бизнеса в Стамбуле задержался, – продолжал Серёжа. – Мне нужен был партнёр, а сладить с кандидатом не получалось, чем-то я ему не нравился – он и не отказывался, и не соглашался. При очередной встрече я попросил его помочь с гражданством для ребят. Он порекомендовал нужных людей, и дело сдвинулось. Когда Витя с Машей получили паспорта, я решил выкупить и подарить им этот, как ты выразилась, «целый магазин». К этому времени они уже первенца родили. Согласились на долевое владение с постепенной выплатой своей доли. Вот так! – Сергей опять рассмеялся. – Так мы стали деловыми партнёрами. А как тебе экспресс-лекция?

– Да я почти ничего не запомнила! Он названиями трав сыплет, я о таких и не слышала, к тому же названия тюркские, я их даже на слух плохо воспринимаю. Увлечён он… хорошо, когда человек делом своим увлечён. Знаешь, неожиданно как-то видеть его за прилавком сухих трав, он более органично смотрелся бы на фоне разных видов оружия.

– А он и хотел стать военным, да судьба не согласилась. Виктор срочную службу в Афганистане отслужил. Сколько парней в гробах вернулось, а он год воевал и ни одной царапины. А вернулся, жениться надумал…

Утишая его печаль, я поднесла к губам его руку, поцеловала и сказала:

– Маша – красавица. Её бы в камне изваять. А голос какой дивный! Она не поёт?

– Не слышал. Виктор как-то упоминал то ли в шутку, то ли всерьёз, что, когда Маша укачивает детей, соседи сбегаются под окна послушать. Я не придал значения. Не счастлива она.

– Как? Любимый мужчина, дети, внуки…

– Как-то приехал в Стамбул, а встретиться с ними времени не нашлось. На удачу перед отъездом уже заскочил не в лавку, а в квартиру. Маша дома одна была, открыла, глаза красные, лицо опухшее. Видать, наболело, потому и не сдержалась, рассказала. Виктор во время секса иногда называет её именем той, бросившей его женщины…

Я охнула и зарылась лицом в одежду Сергея.

– …бывает, разговаривает во сне, тоже с той, ещё на своих ногах.

– Любит? – воскликнула я. – До сих пор любит? А Маша? Она же… она же его ангел-хранитель!

Мы надолго замолчали; думая об одном и том же, не искали слов. Машина остановилась. Вздохнув, Серёжа сказал:

– Давай выбираться, Маленькая. Мы уже в который раз вокруг гостиницы крутим.

– Серёжа, Машу надо обязательно проверить на слух… – задумчиво произнесла я, – и, если слух есть, ей обязательно надо петь!

Перекусив чаем у Виктора и Маши, мы решили не обедать. Я приняла душ и перед тем, как отправиться в салон красоты – уложить волосы и «сделать лицо», позвонила маме.

Мама уже всё знала. Услышав мой голос, она заплакала, запричитала: «Как же так, Лида… как же так можно с Костей… какая такая половинка в твои почти шестьдесят… ты сошла с ума… люди в эти годы старость ждут вместе, берегут друг друга… разве можно вот так, не подумав, не узнав человека… а вдруг он аферист какой…»

Я слушала непрекращающийся поток страхов мамы, изредка делала попытку вставить слово, но понапрасну – меня не слышали. Я слушала и смотрела на Босфор. И тоже плакала.

Сергей стоял за спиной, обнимая меня за плечи, и слышал каждое слово мамы. Постепенно её монолог перерос в наш диалог.

– Лида, возвращайся, возвращайся сегодня же! У меня душа болит, я весь день плачу. Да у тебя даже денег нет! Ты почему деньги у Кости не взяла? Приезжай, Лида!

– Мама, мамочка! Со мной всё хорошо, услышь меня! Всё в порядке! Не плачь!

– Если он такой хороший, пусть он привезёт тебя, пусть со мной познакомится.

– Мам, я счастлива! Первый раз в жизни абсолютно счастлива!

– А если он бросит тебя, а Костя не простит?

– У меня останутся воспоминания! Пусть несколько дней, но счастья!

– Какое счастье? Что ты говоришь? – она опять заплакала.

– Мама, успокойся, я обещаю, я приеду через три дня. Через три дня, слышишь? Звонить буду каждый день.

– Деньги куда выслать?

– Не надо денег, мама. Я позвоню завтра в это же время, хорошо? Только не плачь! Не плачь, пожалуйста!

Кончив разговор, я повернулась к Сергею и спрятала лицо на его груди. Его ладонь легла на мой затылок извечным жестом защиты.

– Завтра я отвезу тебя в спа-центр, – стал нашёптывать он мне в макушку, – за тобой там поухаживают, попарят, сделают массаж, какие-нибудь девчоночьи процедуры. Ты любишь баню?