Утопия о бессмертии. Книга первая. Знакомство

Я глубоко вздохнула и кивнула.

– Общество жёсткой иерархии, трудно существовать в таком. Знаешь, я сегодня услышала, что среди «обслуги» не бывает добросовестных работников, поэтому за ними нужно неустанно следить. Хочется добавить: а ещё лучше бить палкой. Особенно неприятно слышать такие речи от образованного и, в общем-то, славного человека. Почему люди не понимают, что унижать собственной значимостью низко? Да и глупо! Высокое положение незачем подчёркивать, если ты имеешь его по праву.

– А если не по праву?

– А если не по праву, то высокомерием и спесью не поможешь. Требуя подтверждения значимости извне, человек именно этим требованием обнаруживает свою незначительность.

Серёжа покачал головой и возразил:

– Ты излишне критична. Маленькая, весь воспитательный ресурс, включая родительский, вся пропагандистская машина транслируют, что успех – это всё! Ты успешен, и ты небожитель! Отсюда и формируется пренебрежение к людям труда. Шахины лишь результат воспитания.

– Наверное, ты прав. Только у нас в ошельмованной России, видимо, как наследие «советского тоталитаризма», всё ещё встречается отношение к человеку, как к человеку, безотносительно его денег и статуса. Хотя и у нас… – я поморщилась и умолкла, не договорив.

– Что у нас? – спросил Сергей.

– И у нас хватает всякого. Девочка, что меня сопровождала… Серёжа, представляешь, русская мать запретила сыну жениться на казашке. Противно, до омерзения… я словно испачкалась… Теперь её сын пьёт. Всё. Не хочу это обсуждать.

– Я думал, тебе понравится в центре.

– Мне и понравилось… баня, массаж, а потом… – Я подняла к нему лицо. – Плохо без тебя. Плохо.

– Так плохо, что забыла позвонить? – улыбнулся он.

Не принимая его улыбки, я покачала головой.

– Забыла, когда танцевала… а до того всё время тебя вспоминала.

– Ну-у, что-то ты у меня совсем нос повесила, – и он потёрся кончиком своего носа о мой.

– Я есть хочу.

– Ты что, не обедала? – Сергей осмотрелся по сторонам, проверяя, где мы едем, и отдал указание водителю. – Сейчас, Маленькая, потерпи, минут десять и приедем. Я тебя сейчас барабулей накормлю. Знаешь, что такое барабуля?

Я вновь покачала головой.

– Ты в жизни не ела такой вкусной рыбки! – заверил он.

В маленьком уютном ресторанчике посетителей почти не было, и шеф-повар сам вынес нам большое блюдо с рыбой. Рыбка лежала золотистой горкой в окружении зелени.

Ела я вприкуску с хлебом, руками разрывая тушку. Сергей тоже ел руками, как всегда, не торопясь, и блестел глазами от удовольствия, наблюдая за мной.

Шеф-повар присел невдалеке за пустующий столик и время от времени поглядывал на нас, одобрительно кивая. Люди, которые любят готовить, любят смотреть, как едят их стряпню.

Наконец, я насытилась, на тарелке образовалась горка обглоданных хребтов. Тщательно обтерев руки, я подошла к шефу и поблагодарила за вкусный ужин. Было приятно, что ему знакомо русское слово «спасибо». Мы разговорились – я по-русски делилась впечатлениями о кухне Стамбула, а он, смущаясь и помогая себе руками, старался донести до меня что-то важное по-турецки. Посмеиваясь, Сергей нашей беседе не мешал. Вдоволь наговорившись, я вернулась к нему, мы расплатились и пошли к машине.

По дороге в отель и потом – в переходах и лифте отеля, мы молчали. Серёжа томился желанием – склоняясь лицом ко мне, втягивал в себя воздух, рука устремлялась к моему подбородку или к шее и, едва коснувшись кожи, замирала. Шумно выдохнув, Сергей отстранялся, осматривался по сторонам и, спустя минуту, вновь тянулся ко мне.

Наконец мы пришли в номер. Дверь, отправленная назад его ногой, громко хлопнула, и он оперся на неё спиной. Мрачно глядя остановившимся взглядом, с каким-то отчаянием он произнёс:

– Соскучился… боюсь коснуться тебя…

Я попятилась. Медленно отступая вглубь апартаментов, начала раздеваться. Он столь же медленно пошёл за мной. Пальто, пиджак, галстук, сорочка падали на пол рядом или поверх моих вещей. Когда мои бёдра коснулись боковины кровати, Сергей тоже остановился. Я сняла последний предмет гардероба и бросила на пол. Его взгляд на несколько долгих секунд застыл на моём лобке; очнувшись, он шагнул, и пальцы приласкали детскую нежность кожи. Я резко вдохнула в себя воздух: «Ах!» Он толкнул меня на кровать и молча рассматривал, пока обнажал себя. На мгновение припав жадным ртом к паху, выпрямился и, ухватив за бёдра, рывком подтянул к себе.

– Не двигайся… смотри на меня!

В самый момент освобождения, я устремилась к нему. Обхватив меня руками, Сергей развернулся и спиной рухнул на кровать. Огненный шар ширился, улетая вверх и низвергая нас в вечность…

– Ты сегодня другой. Молчаливый. И секс другой, – отметила я, когда мы оба вернулись в реальность.

Вся моя чувствительность в этот момент перебралась в пальцы правой руки. Я гладила волоски на его груди. Частью седые, частью тёмные они были чуть влажными и шелковистыми на ощупь, и чуть пружинили под пальцами.

– До сих пор сердишься? – спросила я и коротко хохотнула. – Если это наказание, то мне понравилось.

– Наказание?.. Нет, Маленькая. Иногда мне нужен секс без прелюдий и общения.