Утраченные смыслы сакральных текстов. Библия, Коран, Веды, Пураны, Талмуд, Каббала

До сих пор ассирийская угроза не затрагивала Иудейское царство; однако оно оказалось вовлечено в борьбу, когда иудейский царь Ахаз (царст. 736–716 гг. до н. э.) отказался присоединиться к антиассирийской коалиции Дамаска и Израиля, чьи объединенные войска скоро двинулись на юг, чтобы осадить Иерусалим. Убежденный, что Иерусалим, Град Яхве, неприступен, Исаия убеждал Ахаза стоять твердо. И сам Яхве подал Ахазу знак. Царица его забеременела – и сын ее должен был восстановить славу Дома Давидова: «Молодица [альма] во чреве приимет и родит сына, и нарекут ему имя Имману-Эл [с нами Бог]»

[116]. Но прежде чем дитя войдет в сознательный возраст, царства Израильское и Дамасское будут уничтожены, так что Ахазу придется возложить все надежды на одного Яхве. Однако, к негодованию Исаии, Ахаз предпочел сдаться ассирийскому царю, который вскоре вторгся в пределы Израиля и Дамаска и переселил множество их жителей в иные земли. К 733 г. до н. э. процветающее когда-то царство Израильское сократилось до города-государства с царем-марионеткой на престоле. В знак покорности новому властелину Ахаз заменил Алтарь жертвоприношений во дворе Соломонова храма новым алтарем в ассирийском стиле.

Исаия оплакивал этот недостаток веры в гарантированную Богом безопасность Иерусалима. Но настаивал: падение Израиля – лишь временная неудача, и Яхве готов выполнять завет, заключенный с Давидом. Рождение царевича Езекии, которого Исаия почтил титулом «Имману-Эл» – верный знак, что Бог воистину со своим народом. Это луч надежды для павшего соседа Иудеи: «Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет!»[117]

Исаия представлял себе, как Божественный Совет воспевает радостную песнь по случаю рождения царевича:

Ибо младенец родился нам – Сын дан нам; владычество на раменах Его[118].

В день восшествия на престол Езекия станет членом этого Небесного Совета, приняв традиционные титулы царя Иудейского: «Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира»[119]. К несчастью, этот Князь мира, в 716 г. до н. э. став наконец царем Иудеи, привел свое царство на край гибели. В 722 г. до н. э. Самария, последняя оставшаяся твердыня жестоко опустошенного Израильского царства, после неудачного восстания была стерта с лица земли ассирийским монархом Салманасаром III. Более двадцати семи тысяч израильтян переселили в Ассирию – и о них никто больше не слышал. Их заменили колонистами, собранными со всей Ассирийской империи, которые поклонялись Яхве, местному богу, наряду с собственными божествами. Некоторые израильтяне, оставшиеся на родине, пытались восстановить свою разрушенную страну; другие же бежали на юг, в Иудею, и принесли с собой северные традиции.

Поначалу Езекия старался дистанцироваться от синкретической политики своего отца и, возможно, впечатленный уверениями Исаии в неприступности Иерусалима, во время смуты, начавшейся в 705 г. до н. э. после смерти Салманасара, присоединился к коалиции мятежных царей. Но Сеннахериб, следующий ассирийский монарх, подавив беспорядки, немедленно выступил против Иудеи. Исаия по-прежнему настаивал, что Яхве сокрушит Сеннахериба и установит царство мира. И действительно: вопреки всякой вероятности, по неизвестным для нас причинам Сеннахериб снял осаду Иерусалима – но не прежде, чем разграбил сорок шесть окрестных селений и опустошил всю страну, превратив Иудею в крошечный город-государство. Сын Езекии Манассия, взошедший на трон в 698 г. до н. э., мудро повел политику интеграции: он ставил алтари Ваалу, восстанавливал сельские святилища разным божествам, установил в храме изображение Богини-Матери Ашеры, а в храмовом дворе выстроил дом священной проституции[120]

. Позднейшие библейские авторы такую политику осуждали, однако долгое правление Манассии дало Иудее время восстановиться, и к моменту своей смерти в 642 г. до н. э. он даже сумел вернуть некоторые потерянные территории. Культовые реформы Манассии беспокоили очень немногих его подданных; по данным археологических раскопок, многие из них держали такие же «резные изображения» богов у себя в домах[121]. Однако в сельской местности нарастало недовольство – и после смерти Манассии привело к дворцовому перевороту; Амона, сына Манассии, сместили, и на его место посадили внука, восьмилетнего Иосию.