Утраченные звезды

Петр Агеевич от неожиданности целую минуту молча смотрел на директрису большими, удивленными глазами, потом спросил:

— Как же это будет получаться — шофер и заместитель директора?.. Да я никогда и не ходил в начальниках!

Вопрос был точно таким, каким Галина Сидоровна и ожидала от него — скромного, чисто рабочего человека, который в прошлом, имея почетную работу слесаря высшего разряда, довольствовался ее постоянством и неотъемлемостью от его права на гарантию такого труда. А когда у него отняли, казалось бы, неотъемлемую от него работу, он был рад тому, что нашел подходящую к своей профессии работу и больше ни на что не претендовал.

— Я готова была к такому вашему возражению, Петр Агеевич, — засмеялась Галина Сидоровна, — Но, если, в моем предложении смутившие вас слова поставить в другом порядке, то получится вполне приемлемо: заместитель директора магазина по административно-хозяйственной части и водитель машины-фургона. Так приемлемо будет? — продолжала смеяться директриса и вроде как за поддержкой обратилась к Левашову: — Как, Николай Минеевич, правильно будет?

— Даже очень правильно, Галина Сидоровна, — поддержал Левашов, — а то ведь ни вам, как директору, ни нам, как подчиненным, без вашего официального заместителя нескладно получается. Так что, Петр Агеевич, ты в самый раз и подобрался. И то сказать, насколько мне видно, все работницы и магазина, и кафе и так тебя считают старшим после Галины Сидоровны.

— А это-то откуда ты все увидел, неужели из Чечни видно было? — все еще хмурился Петр Агеевич.

Новое свое положение он не мог принять просто так, не обдумав, не представив себе до деталей свои обязанности, как он говаривал, бывало.

Левашов быстро ответил на его вопрос:

— Мне и не надо все видеть: достаточно было час поговорить с Аксаной Герасимовной, чтобы все узнать и стать в курсе всей жизни, что у вас без меня прошла.

— Ну добро, Галина Сидоровна, коли так вы и все остальные решили, я согласен, только вы уж дайте хотя бы схему предложенной конструкции, — уже шутливо сказал о своем согласии.

Галина Сидоровна выпрямилась, оторвав грудь от стола, ударила ладонями по столу и произнесла:

— Я знала, что с настоящими рыцарями всегда все можно решить, если речь об общем деле. Теперь вы, Николай Минеевич, идите в бухгалтерию, а мы с вами, Петр Агеевич, пройдемте в ваш кабинет.

Кабинет заместителя директора был отведен в комнате, где уже стоял рабочий стол, несколько стульев, шкаф для одежды с отделением для бумаг. Эта комната служила женщинам для переодевания. Сейчас Галина Сидоровна захватила с собой картонку, на которой была надпись: Зам. директора Петр Агеевич Золотарев и прикрепила ее самоклеющейся лентой.

— Что же я буду делать в этом так называемом кабинете заместителя директора? — растерянно проговорил Петр Агеевич, оглядываясь вокруг.

— А для начала изучите вот это, — директриса достала из шкафа три папки чертежей и положила на стол. — С чертежами вы работать умеете, разберетесь. А остальное вам подскажут люди и ежедневные дела, кроме поездок за товарами и по другим делам. Она шагнула к двери, но задержалась и добавила:

— Кстати, я уже три года не была в отпуске, надо куда-то съездить отдохнуть вместе с мужем. Так что вам будет, чем заняться. А дальше, может, затеем дело с кооперативом… Одним словом, дел нам всем хватит, — и быстро вышла.

Петр Агеевич молча посмотрел вслед и машинально прошел к двери, потом вернулся к столу, — так наследил себе проход в кабинете.

Матери — дочери

Татьяна Семеновна встала из-за стола, прогибаясь назад, выпрямила спину — засиделась за столом. Она подошла к окну и, не довольствуясь раскрытой форточкой, распахнула обе створки окна.

Комнату тотчас залил поток свежего, послеполуденного воздуха, замешанного на аромате сладковатого, слегка влажноватого тополиного духа — густая листва и дышала густо, она зеленым облаком стояла у окна. Через минуту спертый квартирный воздух был вытеснен ароматным дыханием тополя, сгущенное, оно отдавало легкой горчинкой. А кожа обнаженных рук ощущала теплую влажность — это была приветливая ласка листвы.

Тополя, как наблюдала Татьяна Семеновна, вообще-то умеют как бы собирать и сохранять вокруг себя влагу в атмосфере. Видно, они призваны создавать вокруг благодатную легкость для дыхания людей в самую жаркую солнечную погоду. Не зря горожане относятся к ним как к спасителям от городского удушья. Они неприхотливо со всей своей зеленой щедростью работают на город, выкачивая могучей корневой системой влагу из почвы, как насосом, отчего они имеют Способность легко приживаться, и очень быстро расти. А своей гибкостью искусно защищаются от бурь и ветроломов, и рощи их всегда стоят стройно, обнявшись ветвями, им не страшны вихревые напоры. И еще они чутко улавливают атмосферные указания на приближение грозовых дождей и такую свою чуткость излучают в дыхании и аромате листвы.