Утраченные звезды

Вообще кухня для нее стала невыносимо тяжким бременем от такой нынешней жизни. И что дальше будет в их судьбе — нет ответа. Всякие мысли кругом шли в ее голове, одна другой безрадостней, и в них стоял один и тот же неразрешимый вопрос: что делать? И самое тяжкое и мрачное в этом вопросе было то, что на него не было ответа во всей окружающей жизни. А за этой безнадежностью и жуткой беспросветностью перед глазами стоял кто-то неумолимый, жестокий, глухой и слепой и, как механически заведенный, однотонно твердил, что так оно и должно быть, и что в этом и состоит та жизнь, которую он накатил туманным, серым, удушливым облаком на российскую землю. И вопрос: что в этих условиях делать? — давил сердце Татьяны со страшной силой, и она задыхалась от тяжести в груди, не в силах освободиться от нее.

Уже несколько дней прошло, как в ее голове зародилась странная мысль, завладевшая ее мозгом, и вот сейчас она неожиданно прояснилась в конкретной форме. Татьяне подумалось, что таким образом она сможет снять тяжесть с сердца и получит облегчение для своего душевного состояния. Почувствовав себя отдохнувшей после путешествия на рынок и подъема по лестнице с тяжелой сумкой, она решительно поднялась, принесла в кухню бумагу и ручку и стала писать письмо.

Она писала:

Уважаемый Борис Николаевич, дорогой наш президент! — на минуту задумалась, а так ли она обратилась, подумала и решила, что все-таки правильно она написала, с должным тактом интеллигентного, воспитанного человека, и продолжала:

— Пишет Вам простая женщина-труженица, раньше — советская, а теперь просто — российская, каких миллионы. Раньше я двадцать лет работала, не думая, что должна иметь особую мотивацию, а теперь вот уже почти два года — безработная, для которой, если уж появится мотивация к работе на заводе, так это будет не что иное, как принуждение голодом, что означает согласие на любую бесправную эксплуатацию, чтобы кормиться и детей кормить. Раньше я была нужна обществу как человек, а теперь нужна лишь хозяину как работница. Раньше имела все права как советская женщина и как гражданка, а теперь Вашему — буржуазному государству демократов, стала — лишняя, выгнанная свободно рыскать на помойках, и лишена всего гражданского, кроме права проголосовать на Ваших пресловутых выборах, чтобы опять остаться без реальных гражданских и социальных прав. Реальных, а не тех мыльных, которых вы выдуваете Вашей Конституцией, прав. Раньше я была защищена в своих правах — и гражданских, и социальных. А теперь по Вашей предательской милости лишена всего, теперь и постоять за свои права в действительности не перед кем. При Советах я была счастливая мать двоих детей, а нынче, при чужеродных, Вами выдуманных администрациях я — нищенка, не имеющая возможности кормить, одевать, оздоравливать и учить своих детей.