Утраченный портрет

Свет гаснет, а когда зажигается снова, на сцене – набережная реки Прегель. Стена собора, уходящая ввысь. Вдали – панорама Кенигсберга, очертания замка. Справа – балюстрада набережной. Слева, у восточной части соборной стены – строительные «козлы», блоки, горизонтально подвешенная на канатах плита. Издалека доносятся звуки флейт и походных барабанов. Подавшись вперед и плотно прижав к бедрам руки, появляется Дионис. За ним – Янус. За Янусом – толпа людей в серых плащах с наброшенными на головы капюшонами. Вечерняя заря. Первые звезды.

Янус. Дионис, все готово!

Дионис/сложив на груди руки, смотрит куда-то в даль/. Пусть введут!

Янус/в толпу/. Давай сюда его! Живо! /Двое верзил заносят и ставят в центре сцены носилки./ Он тут, Дионис!

Дионис. Привели? /Оборачивается и, видя лежащего на носилках связанного Канта, бросает на Януса испепеляющий взгляд./ Кретин! Если он только… Ты мне заменишь его!

Янус. Сам же приказывал «вправить мозги»!

Дионис. Молчать!

Янус/кричит в толпу/. Воды! /Опускается на колени перед носилками, дрожащими пальцами развязывает Канта. Фигура в плаще приносит пенящийся бокал./ Болван! «Воды» – а не пива! /Фигура в плаще убегает. Янус сдувает пену, отхлебывает из бокала./ Сойдет… /Льет жидкость на голову и грудь Канта, приподнимает лежащего, прикладывает к его губам бокал./ Выпей глоточек… /Кант делает глоток./ Умница! Теперь отдохни… Ну, поругай меня, назови, если хочешь, «скотиной»… только не торопись… на тот свет!

Кант/через силу/. Ей Богу… они меня с кем-то спутали…

Янус. Канальи! Могли бы и – поаккуратней… Выпей глоточек еще – полегчает. Божья роса.

Кант/отпивает еще, морщится/. «Божья»?! Случайно, ваш Бог не приходится сыном… ослу? /Приподнимает голову./

Янус, где я? Что происходит?

Янус. Так… Небольшая тусовка…

Кант/приподнимается на локтях/. Янус! /Тревожно./ Что со мной будет?

Янус /смеется/. Тебе – «крышка»! Вон, погляди! /Указывает на висящую плиту./ А под крышечкой – гнездышко… новый ректорский «кабинетик»! /Как бы взрываясь./ Вечно интеллигенции достается все новенькое!

Кант. Готов… поменяться.

Янус/показывает через плечо на Диониса/. Это он все придумал! Ты у него, как бельмо на глазу…

Кант А у тебя?

Янус. У меня… – домик, детки…

/Показывает ладонью./ мал мала меньше…

Дионис. Янус, встань! Рядом с ним ты становишься бабой! /Янус поднимается с колен./ Хочешь испортить мне праздник? /Выждав паузу, обращается к Канту./ Кант, пробил час… и ты – у моих ног! /Вплотную приближается к носилкам./ Что теперь скажешь?

Кант. Скажу: «Дионис… чаще мой ноги»!

Дионис/через него словно пропустили ток/. Встать! Поднять его! Живо! /Двое верзил в плащах подхватывают Канта подмышки. Другие – уносят со сцены носилки./ Ты, кажется, уже можешь стоять?

Кант/указывает кивком на верзил/. На двух костылях…

Дионис. Не надо паясничать, Кант! Не твоя это роль! Всю жизнь ты дрожал над своим драгоценным здоровьем!

Среди людей в капюшонах – движение. Из толпы вырывается графиня Кайзерлинг

.

Кайзерлинг. Пустите! Пропустите меня к нему! Господин Кант! Боже, Иммануил!

Дионис. А, графиня… Рад видеть!

Кайзерлинг. Что с ним, господин Дионис?

Дионис/доверительно/. Видите ли, толпе нужны развлечения: зуботычины, поножовщина, шнапс… Она не прочь порезвиться и выказать удаль… пока не стреляют и все преимущества – на ее стороне! Для толпы это праздник. А бывшему гувернеру ваших малышек от этого сделалось дурно. /В толпу./ Эй, вы! Принесите профессору кресло!

Янус. Кресло профессору!

Люди в капюшонах выносят на сцену кресло. Верзилы усаживают философа.

Кайзерлинг/склонившись над Канту/. Иммануил! Боже мой! Что происходит?

Кант /тихо/. Похоже… что мы теряем рассудок…