Утренняя пробежка

На другой день при встрече Зажимов, как соучастнику, подмигнул Разбегаеву и спросил:

— Ну, как наш вернячок?

— Как же! — злобно отозвался Разбегаев. — По милости твоего Ойкина Немыслов сам себе приветственный адрес читал. А все ты… теорию, видите ли, свою вывел, развел, понимаете ли, кадры: вернячок, червячок, паучок!..

ЖАЛОБА

Уважаемый ректор! Довожу до Вашего сведения, что у Вас в институте на учетно-экономическом факультете заявился премудрый пескарь, якобы студент И. О. Сухов, моральный облик которого уже давно пора вскрыть.

Вот как Игорь ведет себя в быту, проживая со своими не в меру интеллигентными родителями, которые постоянно разъезжают с геологическими партиями. Стоит мне только задержаться по каким-либо вопросам на веранде возле их двери или окна, как он говорит громким голосом такие слова: «Опять эта язва на своем посту».

Как женщина принципиальная, я вынуждена протестовать в категорической форме против такого незаслуженного оскорбления своей личности. Однако на мои слова Игорь обращает ноль внимания и, попросту говоря, плюет на них сквозь пальцы. Он заявляет, что ничего такого не говорил и мне надо проверить свой слух у врача. При этом он хамским образом закрывает предо мной дверь своей квартиры и, чтобы все жильцы дома слышали, своим противным голосом восклицает: «Провожающих прошу выйти из вагона!» Скажите, к лицу ли студенту говорить пожилой женщине такие двусмысленности? А ведь я уже давно добровольно занимаюсь воспитанием молодежи на общественных началах. И многим юношам и девушкам нашего микрорайона не дала за это время оступиться, а тем, кто оступился, не дала упасть.

Настала пора со всей строгостью разобрать недостойное поведение Игоря на собрании для его же пользы. Чтобы лишить его возможности юлить и изворачиваться, пригласите меня. Если же по Вашему измененному усмотрению обойдетесь без меня, то сообщите о принятых к нему мерах. Игорь такой вредный, что сам никогда не расскажет мне, какое он понес наказание.

Если же к моей жалобе Вы отнесетесь с бюрократическим подходом и Игорь выйдет сухим из воды, то знайте: есть еще много инстанций повыше, куда можно писать. И тогда уже вам всем вместе с Игорем, который к тому же повадился выбрасывать бытовые отходы в урны на улице, воздадут по заслугам.

Е. Н. Гнилосырова.домохозяйкаС подлинным сверено.

автор

ВАС ОСТАНОВИШЬ!

В зале, где заседал диссертационный совет, было душно. В который раз с предсмертным всхлипом включался кондиционер, но, так и не охладив воздух, обессиленно затихал. Многие члены совета, утомившись тягомотиной происходящего, покинули заседание. В ожидании, когда их призовут на процедуру голосования, одни курили в коридоре у окна, другие попивали чай в комнате, расположенной рядом.

Те, кто остался в зале, завидовали своим более расторопным коллегам и со сдерживаемым раздражением поглядывали на молодого соискателя, который в такую жару отважился защищать кандидатскую диссертацию. Согласно неписанному этикету он парился в пиджаке и постоянно прикладывал платок ко лбу и шее.

Председатель совета профессор Каргин, смуглолицый, с шикарной гривой седых волос, нервничал из-за отсутствия кворума. «Скорей бы все кончилось, — думал он. — Диссертация слабая, соискатель путается в научных терминах, говорит „средства“. В общем, стыд и позор на наши головы». Он с тоской посмотрел на престарелого профессора Лейкина, который читал по бумажке.

— Итак, на основании всего вышесказанного, — бубнил Лейкин, — можно сделать вывод, что диссертация отвечает всем требованиям ВАК, а ее автор заслуживает присуждения ему искомой степени кандидата экономических наук.

«Ой ли?!.. принципиальный ты наш. Кто же это уговорил тебя выступить?» — подумал Каргин, а вслух спросил: «Кто еще желает принять участие в свободной дискуссии? Может, будем завершать, коллеги?» «Пардон, — тут же остановил он сам себя, — профессор Спасов просит слова».

В зале зашумели:

— Достаточно!

— Хватит!

— Черту пора подвести!

— Погодите, — хорошо поставленным голосом урезонил нетерпеливых Мефодий Гаврилович Спасов, которого все в вузе за глаза называли Говорилович, — на защите каждый может выступить. Я что, исключение?

— Вот ты, «черту» галдишь! — напустился он нас своего соседа и приятеля Фенькина. — Сам без году неделя доцент, а туда же.

В зале засмеялись. Шутка была замшелой, так как Спасов прилюдно донимал ею Фенькина вот уже лет пятнадцать, ровно столько, сколько тот пребывал в звании доцента.

Фенькин сбросил со своего плеча руку Мефодия Гавриловича и беззлобно сказал:

— Ладно, иди уже обличать, неистовый Аполлинарий. Сколько ты крови у нас в свое время на партсобраниях попил. И теперь вот…

— Прошу вас кратко, Мефодий Гаврилович, — попросил председательствующий.

— Известно, не задержу, всего пару слов, — уже на ходу успокоил всех Спасов.