Утренняя звезда

– Думаю, он самый счастливый человек из всех нас, – говорю я Виргинии, которая подходит ко мне сзади, и мы вместе смотрим вслед удаляющемуся кораблю Телеманусов.

– Очень глупо, если я попрошу тебя быть осторожным? – спрашивает она.

– Обещаю не делать глупостей, – подмигиваю ей я. – Со мной будут валькирии. Сомневаюсь, что кому-то придет в голову связываться с нами.

Моя подруга оглядывается на Сефи, которая ждет меня у челнока, восхищенно глядя на двигатели улетающих кораблей. Мустанг смотрит на меня так, будто хочет что-то сказать, но не знает, с чего начать.

– Ты не бессмертен, – тихо произносит она, кладя руку мне на грудную пластину доспеха. – Помни, что некоторые из нас хотят, чтобы ты вернулся.

– Из нас? А разве «мы» еще есть?

– Для начала вернись живым, и, возможно, я подумаю над этим, – отвечает она. – В любом случае все станет бессмысленным, если ты умрешь. Ты меня понял?

– Понял.

– Правда? – Она заглядывает мне в глаза. – Я больше не хочу оставаться одна, так что возвращайся поскорее. – Мустанг стучит по моему доспеху, разворачивается и идет к кораблю.

– Мустанг! – кричу я, бросаясь за ней, хватаю ее за руку, притягиваю к себе и целую, заглушая слабые протесты.

Мы стоим среди металла и рева двигателей. Поцелуй не нежный, а страстный, изголодавшийся. Наконец-то в моих объятиях прежняя Виргиния, женщина из плоти и крови, а не сплошное чувство долга. Она прижимается ко мне всем телом и дрожит – дрожит от страха, что это может быть в последний раз. Поцелуй прерывается, но мы не разнимаем рук, слегка раскачиваясь, я вдыхаю аромат ее волос и говорю, чувствуя, как сжимается в груди сердце:

– Скоро увидимся!

44

Везунчики

Расхаживаю взад-вперед по мостику, как волк в клетке, за решеткой которой положили вожделенный кусок мяса. Добрый Дэрроу снова уступил место страшному в гневе Жнецу. Позади и внизу в своем стерильном отсеке оживленно переговариваются синие. На лицах играют отблески голографических экранов. Подкожные имплантаты пульсируют во время синхронизации с кораблем. Капитан Пелус, скромный человек средних лет, лейтенант из старой команды «Пакса», присоединившийся ко мне, когда я захватил корабль, ожидает моих указаний.

– Вирга, упыри на позиции? – спрашиваю я.

– Да, сэр, – отвечает Вирга со своего места. – Авангард вражеских сил войдет в зону обстрела дальнобойных орудий через четыре минуты!

Могучая армада высокомерных золотых разворачивается в черном космосе бескрайним морем бледных, белых осколков. Я бы отдал все на свете за возможность протянуть руку и раздавить их. Мои основные подразделения разбиты на три группы над северным полюсом Ио, каждую возглавляют мощные дредноуты. Мустанг и Ромул командуют своими силами, размещенными на южном полюсе. Нас разделяет восемь тысяч километров, но в этот момент мы все наблюдаем за тем, как флот Повелителя Праха пересекает бездну между Европой и Ио, готовясь вступить в бой.

– Вражеские корабли-разведчики в десяти тысячах километров, – певуче произносит один из синих.

На моих кораблях обходятся без церемоний. В отличие от золотых, у нас нет никаких ритуалов или благословений перед битвой. По сравнению с ними мы выглядим бледно и просто, зато тут есть настоящее братство, и это ощущается повсюду: в моторном отсеке, на артиллерийских станциях, на командном мостике. Нас объединяет одна мечта, и она же дает нам смелость.

– Соедините с Орион, – говорю я, не оборачиваясь.

Передо мной, дрожа, оживает голографическое изображение полнотелой своенравной синей. Она находится в полусотне километров от меня, на корабле «Вой Персефоны» – одном из трех моих дредноутов. Сейчас она сидит в командном кресле, в синхронизации с капитанами всех кораблей моего флота, за исключением моего личного убойного отряда. Сегодня многое зависит от нее и пиратского флота, который она собрала за те месяцы, что мы не виделись. Орион совершала набеги на линии поставок центра, переманивая синих на нашу сторону, и привлекла достаточно солдат, чтобы Сыны смогли укомплектовать все корабли, украденные у Шакала, преданными мужчинами и женщинами.

– У них большой флот, – с уважением отзывается Орион о наших врагах. – Так и знала, что не стоило соглашаться на твое предложение. Вообще-то, пиратская жизнь была мне по нраву.

– Не сомневаюсь, – отвечаю я. – В твоей каюте собрано столько сокровищ, что любой серебряный обзавидуется.

Последние полтора года «Пакс» был ей домом. Она поселилась в моих бывших апартаментах и наполнила их добычей пиратских рейдов. Ковры с Венеры, полотна из частных коллекций золотых. Клянусь, у Орион за книжным шкафом наверняка валяется подлинник Тициана!

– Тут уж ничего не поделаешь, люблю красивые вещи!

– Что ж, если вытащишь нас сегодня из этой передряги, подарю тебе попугая, чтобы ты выглядела как настоящий пират. Что скажешь?