Утренняя звезда

– Шесть секунд.

На танцполе Севро неуклюже кружится в паре с Виргинией. Оба смеются, потому что совершенно не знают танца, который сейчас исполняют все алые. Волосы на ее висках потемнели от пота, глаза светятся радостью. Никто из них не чувствует того ужаса, что внезапно охватил меня, и я рад этому. Пусть это будет потом, но только не сегодня.

56

Мошки

В белом плаще с золотыми львами, вышитыми по концам воротника, он сидит на простом стуле в центре моего круглого тренировочного зала. Над мерцающей голограммой сияют звезды, чей холодный свет проникает сквозь купол из дюростекла. Зал был построен для тренировки перед военными действиями, поэтому я и решил удостоить врага аудиенции именно здесь. Не позволю ему нарушить покой этого корабля, на борту которого жил Рок, а теперь празднуют свадьбу мои друзья, не дам увидеть ни единого уголка.

Нас разделяют миллионы километров, но мне кажется, что я ощущаю запах его лосьона после бритья. С появлением Шакала в цифровом виде мои покои наполнила глубокая тишина. Голограмма чрезвычайно близка к оригиналу, и, если бы не едва заметное свечение, я бы решил, что он и правда заявился ко мне собственной персоной. За его спиной все размыто. Без тени улыбки он наблюдает, как я вхожу в комнату, и даже не пытается любезничать, но я вижу, что он доволен. В единственной уцелевшей руке Шакал вертит серебряный стилус, больше ничем своего волнения не выдает.

– Привет, Жнец! Как там ваш праздник? – спрашивает он.

Пытаюсь не подать виду, что мне неприятно. Разумеется, он знает про свадьбу, у него есть шпионы на наших кораблях. Не знаю, входит ли кто-то из его людей в мое ближайшее окружение, но, если честно, об этом мне даже думать не хочется. Если бы Шакал мог навредить нам изнутри, то наверняка уже сделал бы это.

– Чего тебе? – спрашиваю я.

– В прошлый раз ты мне звонил, так что я решил не остаться в долгу, учитывая послание, которое посвящалось твоему дяде. Получил? – спрашивает он, но я молчу. – В любом случае, когда ты вернешься на Марс, за нас будут говорить орудия кораблей. Возможно, мы больше с тобой никогда не увидимся. Странно, правда? Вы с Роком встретились перед его смертью?

– Да.

– И что, он валялся у тебя в ногах и просил прощения?

– Нет.

– Странно, не ожидал, – хмурится Шакал. – Такого романтика, как он, легко провести. Представь только, ведь я убил его девушку у него на глазах! Ты носился по коридорам, звал Тактуса, а Рок растерянно смотрел на меня. Я просто взял скальпель и протолкнул осколок черепа Куинн поглубже в мозг. Сначала хотел оставить ее в живых, но ущербной. Потом подумал, что вы будете ее повсюду за собой таскать, а она начнет пускать слюни, и мне чуть не стало дурно. Слушай, а как думаешь, если бы она превратилась в овощ, он бы ее все равно любил?

Со стороны двери доносится какой-то звук, но за пределами видимости камеры. Мустанг заметила, что я ушел с праздника, и отправилась за мной, а теперь молча наблюдает за нашим разговором. Надо бы взять и отключить связь, но я просто не могу расстаться с этим ублюдком. Любопытство, которое привело меня в этот зал, сейчас не дает мне встать и уйти.

– У Рока были недостатки, но его волновало будущее золотых. Будущее человечества. Он был готов умереть ради этого. А значит, он лучше многих других людей, – отвечаю я.

– Мертвых легко прощать, – возражает Шакал. – Уж поверь мне, – добавляет он, и его рот едва заметно кривится.

Неужели в нем осталось что-то человеческое? Он никогда в этом не признается, но в его голосе слышится сожаление. Адриус всегда хотел заслужить одобрение отца, неужели ему и правда жаль, что так вышло? В самом деле? Он смог простить отца после его смерти и теперь скорбит по нему?

Шакал поднимает с колен короткий золотой жезл, нажимает кнопку, и жезл превращается в скипетр с черепом шакала, венчающим пирамиду Сообщества. Эту вещицу сделали специально для него по моему заказу больше года назад.

– Как видишь, я не расстаюсь с твоим подарком, – произносит он, поглаживая череп шакала. – Мне всю жизнь дарили львов. Так банально! Мой злейший враг знает меня лучше, чем любой из друзей. О чем это говорит?

– Ты – скипетр, я – меч, – отвечаю я, игнорируя его вопрос. – Был у нас такой план.

Я сделал ему этот подарок, чтобы он почувствовал себя любимым, понял, что у него есть друг. Да, я был готов стать его другом и помочь ему измениться, как это произошло с Виргинией и может случиться с Кассием.

– И каково оно? Все так, как ты представлял? – спрашиваю я.

– Что – все?

– Занять трон отца.

– Нет, – говорит он после долгой паузы, взвешивая каждое слово. – Нет, все совсем не так, как я ожидал.

– Ты ведь хочешь, чтобы тебя ненавидели, правда? Поэтому ты убил моего дядю, хотя в этом не было никакого смысла. Поэтому позвонил мне. Хочешь ощутить свою важность. Прости, я не испытываю к тебе ненависти.

– Лжец!

– Это правда.

– Я убил Пакса, твоего отца, Лорна…

– Ты не вызываешь у меня ненависти, только жалость.

– Жалость? – отшатывается он.