Утренний бриз

— Нет Наташи… — шепчет она, и у Антона все обрывается внутри.

В середине того же дня в Марково появился Губанов со своими людьми. Тайный карательный отряд, посланный по совету Рули, остановился у первой избушки, и у ее хозяев Губанов узнал, где находится Совет. У этого высокого с костистым лицом и длинными руками человека был хорошо разработанный план действий. Он не собирался тайно нападать на Марково — в перестрелке могли убить его. Губанов решил собрать Совет и всех его членов перестрелять на месте, когда они меньше всего ожидают нападения.

Упряжки подъехали к зданию Совета, но в нем, кроме Оттыргина, никого не оказалось. Все были на обеде. На вечер был назначен суд над Черепахиным и его соучастниками. Оттыргин старательно набил топку дровами. Чекмарев велел как следует натопить помещение. Егор Губанов и маленький Матвей Корякин, войдя в Совет, быстро обшарили комнату глазами. Косыгина и Соболькова на всякий случай Губанов оставил около упряжек.

— О, знакомый! Здравствуй! — проговорил Губанов, узнав Оттыргина. Его он не раз видел в Ново-Мариинске. — Где же члены Совета?

Он был даже доволен, что не застал советчиков. Теперь можно будет хорошо встретить, их. Оттыргин в свою очередь вспомнил Губанова, который околачивался по кабакам да складам.

— Так где же Чекмарев, где все члены Совета? — повторил вопрос Губанов и уже нетерпеливо потребовал: — Да брось ты свою печку!

Оттыргин поднялся с колен. Он не торопился с ответом. Что-то ему не понравилось в этих людях. В голосе Губанова слышались какие-то наигранно-фальшивые нотки и затаенное беспокойство, а глаза Корякина все время бегают, никак не перехватишь их взгляд. Да и люди эти в Ново-Мариинске недоброй славой пользовались. Что им надо в Марково, зачем приехали?

— Ты что, оглох? — рассердился Губанов: — Отвечай, где советчики?

— Ушли…

— Сколько их? Кто? Как звать?

— Чекмарев, Куркутский, Дьячков, Каморный, Клещин, — перечислял по пальцам Оттыргин: — Еще есть Мохов…

— Все? — спросил Губанов.

Оттыргин закивал и не понял, почему Губанов весело, раскатисто рассмеялся, словно услышал что-то забавное. Губанов переглянулся с Корякиным и удовлетворенно кивнул.

— Беги к Чекмареву, ко всем членам Совета, — приказал Губанов Оттыргину строго. — Скажи, чтобы сюда шли, с поста люди приехали, важные новости привезли. Понял?

— Понял, — кивнул Оттыргин.

— Ни черта ты не понял! — Губанов выругался и, подойдя к двери, позвал Соболькова. Когда работник Чумакова вошел, Губанов сказал:

— Ты, Мирон, пойдешь вот с ним, — он указал на Оттыргина, — и всем членам Совета скажешь, чтобы бежали сюда. Передай, что мы важную новость привезли с поста.

— Ладно, — с готовностью кивнул Собольков, который с момента приезда в Марково мучительно думал над тем, как же выполнить приказ Чумакова — предупредить советчиков об опасности.

Когда Оттыргин и Собольков вышли, Корякин с опаской спросил:

— Ладно ли дело-то получится?

— Получится, — Губанов был уверен в успехе. — Стреляй прямо в лица.

Он позвал хмурого Варлаама Косыгина, который все еще находился около упряжек. Тот неторопливо вошел. Как всегда, его выпуклые глаза были полуприкрыты бледными веками. Губанов снова выглянул за дверь и, убедившись, что Собольков и Оттыргин ушли уже далеко, сказал:

— На каждого из нас приходится по два советчика. Я вот буду у стола. Ты, Матвей, станешь у двери, чтобы никто не смог сбежать. Варлаам сядет у окна. Как только я скажу: «Мы приехали от Совета», вы сразу стреляйте в тех, кто будет рядом с вами. Я же прикончу Чекмарева и Куркутского. Их морды я хорошо знаю. А теперь осмотрите свои револьверы. Тут винчестеры не с руки.

Все достали из карманов браунинги, проверили их и вновь положили так, чтобы удобнее было их выхватить. Губанов развернул кисет.

— Закурим перед делом. От табака руки тверже и глаз острее.

Они сидели и в молчании курили.

Собольков, отойдя от Совета на полсотни шагов, с опаской оглянулся и, убедившись, что за ними не следят, попросил Оттыргина:

— Веди меня к самому главному начальнику.

Оттыргин, знавший Соболькова, спросил:

— Хорошие новости привезли?

— Плохие. — И поторопил: — Веди к самому большому начальнику.

Они подошли к дверям домика Чекмарева. Оттыргин, не постучавшись, вошел вместе с Собольковым. В маленькой, но чистой, аккуратно убранной комнатке было тепло. За столом, подперев голову руками, сидел Антон. Чекмарев что-то помешивал в кастрюльке, которая стояла на огне.

— А, Отты! — обернулся на стук двери Чекмарев. — С кем это ты?

— Собольков, с поста.

— Из Ново-Мариинска? — Чекмарев бросил облепленную кашей ложку на стол, сделал шаг к Соболькову, торопливо спросил: — Как там?

— Плохо, — покачал головой Собольков. — Мы прибежали убить тебя, убить советчиков.

— Что-о-о?! — на лице Чекмарева было недоумение. — Ты что, рехнулся?

Антон оторвался от своих тяжелых печальных дум и тоже непонимающе уставился на Соболькова. Мирон не знал, как лучше передать слова Чумакова, и замялся. Ему на выручку пришел Оттыргин:

— В Совете три человека с поста. Плохие люди.

— Чумаков сказал… — начал Собольков, но тут его перебил Антон: