Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

                 С е р о вЗдесь никого? Ну, славно! Отдышусь.      (Садится в кресло, про себя.)Готов я изорвать сей холст на части.А в чем повинен он передо мной?Когда и сам не очень-то доволен,Начать бы сызнова, все лучше будет.Но просто выправить слегка в угодуСужденьям ученицы КаульбахаЕдва ли я сумею, не приучен.Портрет Портретыч разве не удался?

Вскакивает, рассмеявшись; сорвав упаковку, устанавливает портрет на кресле у дальнего угла стола и отходит.

Отлично! Как живой. Смотрите, царьРедакцию журнала "Мир искусства"Изволил милостиво посетить.

В тужурке, без регалий, за столомУселся, выставивши руки праздно, -Не царь, а человек, каков он есть,Глядит перед собою, вас не видя,Взгляд острый, погруженный в пустоту.

Входит Бакст. Он щурится, вздрагивает и исчезает за дверью.

                   С е р о в (невозмутимо, явно изображая кого-то)Портрет не кончен. Здесь прибавить должно,Убавить тут.      (Жестом, озвучивая его своим голосом)                        Вот вам палитра с кистью.Исправьте, коли вам видней, чем мне.Царь улыбнулся, превращая в шуткуМою невежливость. Не тут-то было:

Императрица топнула ногой.Ужели на меня? Тогда мы квиты.И молча удалилась; царь вструхнулИ побежал за нею. Вскоре вышел,Играя зажигалкой на ходу.Возможно, ожидал он извинений.А я портрет в охапку: "В раму вставить", -Сказав, раскланялся с государем.Ну, да. Училась, видите ль, принцессаУ Каульбаха!

Входит Бенуа, за ним Бакст. Серов отходит в сторону.

Б а к с т. Здесь никого, не правда ли? Всегдашняя моя мнительность, да еще близорукость доведут меня когда-нибудь до беды.

Б е н у а. Нет, постой! Здесь Серов. А за столом... да это сам Николай? (Догадываясь, в чем дело.) Великолепно!

Серов и Бенуа смеются над озадаченным Бакстом, который устремляется к портрету и трогает царя за руки, лежащие на столе. Слышны голоса за дверью, Серов дает знак отойти всем в сторону.

Входит Дягилев, за ним два господина и дама.

Д я г и л е в (чуть ли не с вызовом). Ваше величество! (Раскланивается галантно.) Ваше величество! (Шепотом.) Серов, представьте меня. (Решается сам.) Сергей Павлович Дягилев.

1-й  г о с п о д и н. Сережа! Не старайся понапрасну. Здесь явно что-то не так.

            2-й  г о с п о д и нНе может быть, чтоб царь явился здесьОдин своею собственной персоной.Я сплю, мне снится?                 Д а м а                                      Мистика, конечно.Двойник? Ну, значит, император болен.             2-й  г о с п о д и нХолеру подхватив на юге, царьБыл болен, но вернулся он здоров.

                  Д а м аНо дух его, повидимому, страждет,И здесь, и там витая до сих пор.             2-й  г о с п о д и нА коли дух, его явленье - знак.И вопрошать его мы вправе.             1-й  г о с п о д и н                                                     Боже!Взгляните на Серова и проснитесь.

Серов, более не в силах удерживаться, громко хохочет, и ему так или иначе все вторят.

Д а м а (разглядывая портрет царя в лорнет). Впечатление поразительное, хотя портрет как будто еще не окончен.

С е р о в. То же самое заявила Александра Федоровна.

Д а м а. Императрица?

С е р о в. Да, принцесса Гессенская. Она ведь училась у Каульбаха. Взяла сухую кисть и, сличая лицо августейшего супруга с его изображением, принялась с важностью  мне показывать, где прибавить, где убавить, вероятно, точь-в-точь, как делал Каульбах.

Б е н у а. И как вы это снесли, Антон?

Д я г и л е в (все приглядываясь к царю). Как! Забрал портрет.