Утро Судного Дня

Не вставая, Грива аккуратно снял крышку с панели идентификатора. Так… Защиты вообще никакой. И сенсор технической проверки — на самом виду. Грива тронул его — и контрольная панель вертушки ожила. В ручном режиме, разумеется: техники не проверяют автопилот, это работа программеров.

Еще две минуты потребовалось Артёму, чтобы вызвать из «памяти» последнего пользователя и по внутренней линии ввести его данные в идентификатор. Теперь любой сканер считает «биографию» пилота. Всё, можно взлетать.

Грива приоткрыл дверцу:

— Даша…

Девушка выбралась из-под земли и оказалась в кабине раньше, чем крышка люка встала на место.

— Ничего не бойся, — сказал Грива девушке. — Сейчас мы немножко полетаем, ладно?

Даша кивнула. Она с интересом смотрела на ползущий по тротуару уборщик.

— Он не причинит вреда, — произнес Грива, запуская ручной режим. — Он ест только всякий мусор.

— Разве он ест? — удивилась Даша. — Он же неживой. От него не пахнет живой плотью… И мертвой тоже не пахнет, — подумав, добавила девушка. — Он — как стены норы, через которую мы сейчас шли, да?

— Точно, — согласился Артём. — Внимание: взлетаем!

И поднял вертушку.

Поднял плавно, «по-граждански», чтобы не привлекать внимания. Если их хотят сбить, всё равно собьют, независимо от траектории взлета.

Их не сбили. Небо было чистым. Грива поставил вертушку на курс. До Германии — чуть больше двухсот километров. Час полета. В Германии они приземлятся, подзарядят аккумуляторы — и еще через два с половиной часа окажутся в России. Вернее, в Польше. Но это не важно. На территории Российской империи Артём сможет «засветить» коды и по закрытой линии связаться с дедом. А уж действительный тайный советник Грива как-нибудь организует их «доставку» в Санкт-Петербург так, чтобы всеведущий «Аладдин» ничего не разнюхал.

Артём повернулся к Даше:

— Ты как?

И сразу понял, что все в порядке. Даша совершенно спокойно отнеслась к тому, что они летят.

— Всё хорошо, да? — Она улыбнулась, и у Артёма потеплело в груди.

— Какая ты красивая, — начал он. — Я…

И тут ожил динамик общей связи.

— Пилот летательного аппарата Е–12–58–05,— рявкнул грозный голос по-французски. — Немедленно включить автопилот и приземлиться!

Всё-таки их выследили!

Грива запрокинул голову, ожидая увидеть звено штурмовых вертушек или даже боевое «крыло»…

Но над ними висела одна-единственная вертушка. Правда, полицейская.

Очередная хитрость «аладдиновцев»?

Маловероятно. И всё-таки следует допустить такую возможность. Но в любом случае удирать глупо. Если их выследили, то в воздухе у Гривы никаких шансов. Если же это простая проверка, то попытка удрать тут же сделает их дичью еще и для французской полиции.

Так что Грива безропотно повел «птичку» вниз. Правда, местом посадки выбрал не землю, а крышу какого-то ангара, на которой уже «отдыхало» несколько вертушек.

Сели. Теперь, по местным правилам, Гриве следовало ждать.

Полицейская вертушка опустилась в тридцати метрах. Слишком близко. По инструкции положено — не менее пятидесяти. И «лбом» фонаря — к нарушителю. А эти сели боком.

«Надо же, — подумал Грива. — Я еще помню такие детали».

Полицейских было двое. Один, вернее, одна, толстая женщина выбралась на крышу. К «Аладдину» она точно не имела отношения, потому что двигалась, как перекормленная утка. А как насчет второго? Нет, вряд ли. Второй полицейский тоже вылез из машины. Опять-таки вопреки инструкции, предписывающей ему оставаться внутри и контролировать ситуацию. Этот ничего контролировать не собирался. На экипаж нарушителя даже не взглянул. Вышел, чтобы поразмять ноги.

Первая полицейская, темнокожая, с усталым одутловатым лицом, вразвалочку подошла к вертушке Гривы, по-хозяйски распахнула дверь:

— Несовершеннолетний Фахри, кто позволил вам перейти на ручной режим управления? — спросила полицейская тоном строгой учительницы. — Ваши права вступят в силу только через два месяца!

«Мой прокол», — подумал Артём.

Надо было хотя бы прочитать данные предыдущего пилота.

— Ну, мальчик, что ты скажешь в свое оправдание?

Она что, подслеповата? Или все белые для нее — на одно лицо? Принять мужика на четвертом десятке за тинейджера?

— Мне нечего сказать вам, офицер, — произнес Грива очень вежливо. — Потому что я — не Фахри.

Негритянка уставилась на него. Потом перевела взгляд на Дашу. Может, это она — «несовершеннолетний Фахри»?

Но Даша в этот образ никак не укладывалась.

Полицейская задумалась. Точнее, попыталась запустить мыслительный процесс. Задача оказалась ей не по силам.

— А где Фахри? — тупо спросила она.

Хорошо, что они — во французской части Запад-Европы. Французы всегда были малость безалаберны. В той же Германии полицейский уже схватился бы за парализатор.

— Там, — махнул Грива в сторону багажного отсека.

— Там? — Мадам оказалась настолько доверчива, что полезла посмотреть.

Грива отключил ее. Просто ткнул пальцем в мягкую шею. Выдернул из полицейской кобуры парализатор. Если напарник мадам…

Напарник в их сторону даже не смотрел. Он кормил голубей. Это ж надо! Во время задержания нарушителя!