Увечный бог (ЛП)

  "Прости. Я недостаточно смела для такого. Мои братья умерли годы назад, понимаешь? Только мое упрямство, чувство вины - я не могла их опустить. Принесла с собой. А эти найденыши, они даже не запомнили данных имен. Орат. Кейзел.

  Не смогла помешать им умереть. Голод, вот и всё. Когда у вас нет ни земли, ни пути, когда через вас переступают на улицах... Я сделала что смогла. Мы недостаточно хороши - вот что они говорили, вот как они нас видели, переступая тела на улице. Мы недостаточно хороши. Недостаточно умны. Недостаточно смелы.

  Кейзел умер в четыре года. Мы бросили его в переулке за "Скеданом". Я нашла кусок мешковины. Закрыла ему глаза. Орат спросил: "Зачем"; я сказала, что так всегда делают на похоронах. "Но почему?", спросил он снова. Я сказала "не знаю". Когда Орат умер, месяц спустя, я нашла другую тряпку. Положила на глаза. Другой переулок, другие похороны.

  Они были такие маленькие".

  Кто-то кричит. Звук, полный такого страшного, раздирающего душу страдания. Но ей уже все равно. "Пусть упадут цепи. И тряпка с глаз моих.

  Вот что они сделали".

  ***   

  Яни Товис вновь склонилась к телу брата. Сестра Холодных Ночей стояла рядом. Королева поглядела на его лицо, удивляясь, как оно изменилось, каким кажется мирным.

  И поняла, почему. Мышцы челюстей уже не напряжены, не стиснуты в вечной гримасе. Он вдруг стал моложе - таким юным она его не видела.

  "Йедан Дерриг, ты прекрасен".

  Со всех сторон доносился стонущий плач. Ее трясы, ее летерийцы оплакивали павшего принца. Она позволила звуку окутать ее, словно савану.

  "Добро пожаловать домой, брат".

Глава 20

Мы стояли и смотрели на тела, катящиеся и сползающие по широким ступеням. Полгорода было в огне, в ближних поместьях перепуганные рабы сносили трупы истощенных болезнью в громадные кучи, а фонарщики, замотав платками лица, плескали масло, поджигая горы гниющей плоти. Наконец черные колонны дыма двинулись вглубь страны.

В каналах тела лежали так плотно, что на наших глазах какой-то мальчишка нашел себе мост и дико побежал, но упал на середине; всё, что удалось нам увидеть - маленькая рука, отчаянно машущая небесам. Потом она исчезла.

Почти всех уродливых детей с лицами стариков успели предать смерти - акт милосердия и нелепого стыда. Поистине много есть поводов для стыда настоящего, кто посмеет спорить? Животные пропали, небеса необитаемы, воды отравлены, там, где чудился рай, правит ныне запустение, и всё это случилось по нашей правой воле.

Последние политики душили друг друга, пока разъяренные прихлебалы и профессиональные льстецы искали путь к бегству; но такового не было, и скоро они поперхнулись собственным дерьмом.       

Что же до нас... ну, мы сложили обагренные пики к подножию поваленного монумента, сели на обломки и принялись обсуждать погоду.

Падение Индераса, Отчет Садекара