Увековечено костями

Старое здание скрипело, как корабль в шторм. Как ни странно, звуки успокаивали, и от еды меня потянуло в сон. Веки опустились, однако от порыва ветра задребезжали рамы, и я проснулся. Лампа потускнела, нерешительно загудела и снова загорелась нормально. Пора начинать.

Череп и челюсть лежали, как я их и оставил. Подключил ноутбук в электросеть: батарея заряжена, но долго она не потянет, если произойдет сбой в электричестве.

Я открыл присланные Уоллесом папки с пропавшими без вести. Впервые мне представилась возможность спокойно их просмотреть. За последние несколько месяцев на Гебридских островах и западном побережье Шотландии исчезло всего пять молодых женщин от восемнадцати до тридцати. Велика вероятность, что они просто сбежали и когда-нибудь появятся в Глазго, Эдинбурге или Лондоне, не устояв перед химерой большого города.

Однако не все.

В каждой папке имелось подробное описание физических параметров и фотография. От двух снимков не было никакого толку: на одном рот был закрыт, другой был сделан во весь рост со слишком мелким разрешением. Впрочем, ничего страшного: одна женщина черная, другая низкая, а наш скелет большой.

Зато все три остальные подходили под параметры жертвы. Совсем молодые, запечатленные перед событием, которое заставило их изменить свою жизнь или убило. У меня была продвинутая программа обработки изображения, и я увеличил рот первой так, что весь экран заполнила гигантская анонимная улыбка. Сделав ее максимально четкой, я начал сравнивать с челюстью на столе.

В отличие от отпечатков пальцев, здесь достаточно минимального сходства, с одним зубом можно произвести идентификацию, если у него необычная форма или имеется надлом.

На это я и надеялся. Найденные зубы были загнутыми и щербатыми. Если ни у одной из женщин на фотографиях не будет подобных недостатков, придется вычеркнуть их из списка. А если повезет, смогу узнать имя погибшей.

С самого начала я знал, что задача не из легких. Любительские снимки не рассчитаны для столь жутких целей. Даже увеличенные и подчищенные, они оставались зернистыми и расплывчатыми. Ситуацию только усложняло плачевное состояние зубов, которые я с трудом собрал воедино. Если жертва и среди них, фотографии сняли до того, как пристрастие к наркотикам сделало свое дело.

Через несколько часов редактирования и разглядывания в мои глаза словно набился песок. Я налил себе еще кофе, разминая шею. Меня охватило уныние. Заранее зная, что шансов мало, я на что-то надеялся.

Пришлось вернуться к снимкам в их первоначальном виде. Один странным образом притягивал к себе внимание. Женщина стояла на улице перед витриной магазина. Лицо было миловидным, но суровым, в глазах сквозила усталость от жизни, несмотря на улыбку.

Губы обнажали только верхние резцы и клыки. Такие же кривые, как найденные в коттедже, но более никакого сходства. Левый резец убитой имел клиновидную выемку, а на фотографии такой не наблюдалось. Брось, ты напрасно тратишь время.

Все же было в этом снимке нечто неуловимо странное. И тут я понял.

– Твою мать… – произнес я вслух и запустил простую операцию. Женщина на экране исчезла и появилась, несколько другая. Теперь за ней читалась часть вывески «Сторноуэй киоск и магаз…». Важно не название, а сам факт, что я мог его прочесть. Раньше надпись была нечитаемой.

Фотография была вывернута наизнанку.

Житейская оплошность, которая обычно не имеет никакого значения: при сканировании или переносе в базу с пропавшими людьми снимок перевернули. Левая сторона стала правой, а правая – левой.

Я смотрел на зеркальное отображение.

С растущим возбуждением я снова увеличил зубы. Теперь на верхнем левом резце был точно такой же дефект клиновидной формы, как и у зуба на столе. И нижний правый клык был кривым и наступал на соседний зуб в той же степени, что и в найденной челюсти.

Все совпало.

Только теперь я счел своевременным прочесть описание под фотографией. Женщину звали Дженис Дональдсон. Двадцать шесть лет, проститутка, алкоголичка и наркоманка, пропала из Сторноуэя пять недель назад. Сей факт не попал даже в информационную сводку, не говоря уже о широкомасштабных поисках. Очередной глухарь, еще одна душа исчезла без следа.

Я снова посмотрел на застывшую улыбку, полное лицо, круглые щеки, проступавший второй подбородок. Несмотря на пристрастие к наркотикам, она из тех, кто остается пышкой. Уйма жира для сгорания. Предстоит сверить отпечатки пальцев, но я уже не сомневался, что это та самая жертва.

– Привет, Дженис.

Пока я всматривался в изображение на экране, Дункан пытался сосредоточиться над учебником криминалистики. И это было непросто. Ветер дул сильнее прежнего. Несмотря на то что фургон был припаркован в закутке за коттеджем, бравшим на себя основной удар, его безжалостно качало.

Постоянный напор тревожил и доставлял уйму неудобства. Дункан подумал, не задуть ли парафиновый обогреватель: вдруг фургон перевернется? Однако лучше уж сидеть в страхе загореться, чем наверняка замерзнуть до смерти.