Увековечено костями

Я поделился своей идеей воспользоваться радио на яхте. Броуди вздохнул.

– Я сам должен был догадаться. Однако яхта Страчана нам не понадобится. На любой лодке в заливе есть канал связи с берегом. Даже на пароме.

– Но яхта ближе, – отметил я.

Броуди нахмурился от перспективы просить одолжение у Страчана. Как бы его ни корежила идея, в ней был смысл.

– Ладно. Ты прав.

Подошел Фрейзер, сжимая ржавые стальные стержни арматуры, какие используются в бетонных фундаментах.

– Вот остались после строительства школы, – пояснил Броуди. – Годятся.

Фрейзер бросил стержни на траву. Глаза были по-прежнему красными.

– Мне не хочется бросать его здесь…

– Если есть другие предложения, поделись, – сказал Броуди без тени злости.

Сержант кивнул с жалким видом. Пошел к «рейнджроверу» и вернулся с тяжелым молотком и рулоном ленты. Затем зашагал впереди нас к фургону напряженной, но решительной походкой. При виде Дункана, открытого всем ветрам и дождям, словно жертвоприношение, он дрогнул.

– О б…

– Если вам будет от этого легче, то он не чувствовал боли, – сказал я.

Фрейзер метнул на меня сердитый взгляд:

– Да? Откуда вы знаете?

Я сделал глубокий вдох.

– Потому что был уже мертв, когда загорелся фургон.

Злоба испарилась с лица сержанта. Броуди встал рядом.

– Ты уверен?

Я посмотрел на Фрейзера. Для нас всех это очень сложно, но ему будет тяжелее всего.

– Продолжайте, – грубо сказал он.

Я провел их по мокрой траве к тому месту, откуда лучше видно череп. Куски черной плоти все еще держались на кости, полированные дождем. Щеки и губы сгорели, обнажив зубы в пародии на располагающую улыбку констебля.

Мне самому было не по себе. Думай о расследовании, а не о человеке. Я указал на зияющую дыру в черепе.

– Слева, видите?

Фрейзер посмотрел и отвернулся. Голова была слегка повернута набок, отчасти лежала на щеке. При таком раскладе было сложно оценить повреждение, но ошибиться невозможно. Отверстие от теменной до височной кости слева напоминало вход в темную пещеру.

Броуди прочистил горло.

– Такое могло произойти от огня, как ты думал с Дженис Дональдсон?

– Никоим образом. Дункана ударили куда сильней, чем Дженис. Даже отсюда видно, что осколки попали внутрь черепа. Значит, пролом нанесен снаружи, а не от внутреннего давления. Судя по положению рук, он рухнул, не пытаясь опереться.

– Чем был нанесен удар? Молотком или чем-то подобным? – спросил Броуди.

– Нет, не молотком. Тогда бы дыра была круглой, а не неправильной формы. Пока могу лишь предположить, что это была некая дубинка.

«Или рукоятка от фонарика», – подумал я. Стальной каркас фонарика Дункана выглядывал сквозь пепел рядом с телом. Форма, размер и вес как раз подходили для подобного удара. Однако нет смысла строить догадки до приезда следственной команды.

Фрейзер сжал кулаки, он не мог отвести глаз от трупа.

– Он был крепкий парень. Он не сдался бы без боя.

– Возможно, нет, но… – осторожно объяснил я, – похоже, он стоял спиной, когда нанесли удар. Тело лежит лицом вниз, ноги направлены к двери. Значит, Дункан отвернулся от входа и упал вперед.

– А его не могли убить снаружи, а затем перенести в фургон? – спросил Броуди.

– Не думаю. Во-первых, под ним стол, на который, видимо, он налетел. Вряд ли его тело могли поднять так высоко. Во-вторых, Дункана ударили сюда, сбоку головы, – сказал я и постучал себе над ухом. – Значит, убийца размахивался сбоку, а не сверху, как обычно бывает.

До Фрейзера пока не дошло.

– И какая тут связь?

– Потолок в фургоне слишком низкий для удара сверху, – ответил за меня Броуди.

– Пока мы только предполагаем, но все сходится, – сказал я. – Убийца стоял сзади Дункана, между ним и дверью. Череп проломили слева – значит, он левша.

Шквал с дождем не утихал, пока мы молча смотрели на тело Дункана. Я ждал, кто заговорит первым. Как ни странно, это оказался Фрейзер.

– Следовательно, он впустил убийцу внутрь, а затем отвернулся.

– Похоже, что так.

– О чем он думал? Боже, я ведь говорил ему быть осторожным!

Сомнительно. Однако если сержанту необходимо поменять свои воспоминания, чтобы очистить совесть, я ему мешать не буду. Не знаю, как Фрейзер, но Броуди не упустил самый важный момент.

Дункан не думал, что ему угрожает опасность со стороны пришедшего человека.

Броуди взял у сержанта ленту.

– К делу.

18

Лента, натянутая меж стальных стержней, что вбил в землю Фрейзер, трещала и извивалась. С одной здоровой рукой я мало чем мог помочь. Броуди держал стержни, а Фрейзер вколачивал их молотком на расстоянии метра друг от друга, и так по всему периметру вокруг фургона.

– Не хотите попробовать? – спросил на полпути сержант, тяжело дыша.

– Извини, тебе придется самому. У меня артрит, – сказал Броуди, потирая спину.

– А, ладно, – пробурчал Фрейзер и заколошматил по стержню, будто выплескивая свою злость и горечь.

Наверное, Броуди специально предоставил ему такую возможность.

Я стоял рядом, втянув шею от холода и сырости, пока они протягивали ленту. Это была символическая преграда, и все же мне было неудобно бездействовать, пока они борются с ветром, чтобы закрепить трепещущие концы ленты.