Увидимся в Новом Свете

– Нет, это духи. Она два дня ничего не ела и не пила, я вижу кто и сколько пьет, и ест – женщины должны следить за этим всегда. Как только кто-то перестает есть, значит духи вошли и места для пищи не осталось. Пока духи не уйдут, человек не может себя носить. Они заставляют его лежать – так им легче забирать его душу.

– Что нам делать, Пэвэти, Сквонто уже далеко, а мы даже не знаем в какую сторону за ними плыть, – я не находила себе места.

– Расскажи мне, почему она была так расстроена? – Пэвэти отливала воду из общего котла в небольшую миску, доставала свои мешочки, и насыпала в кипяток травы из нескольких, потом перемешивала, и закрыв глаза говорила что-то совсем другим, каким-то горловым голосом.

– Она переживала, что Сквонто поверит Аннет, что он подумает, будто она падшая женщина.

– А почему это так важно?

– Важно, что он узнает?

– Да.

– Потому что она любит его, Пэвэти, а он отвернулся от нее.

– Он отвернулся?

– Даже я это вижу. После криков Аннет, он старался не встречаться с ней взглядом, но при чем здесь это, Пэвэти, ей нужен врач, – я поняла, что она отвлекает меня, делая свое питье, но и я поняла, что перестала суетиться, поток моих мыслей занят исключительно поиском причины ее болезни.

– Она так испугалась, что решила не жить, если о ней подумают плохо, Элиза, ее душа решила не жить, а тело быстро слушается своей души.

– Тело, в котором живет душа, не может так быстро ее послушаться, потому что желание есть и пить – основные физиологические потребности, – спорила я с ней, и думала в какую сторону мне бежать, чтобы спасти Клер.

– Вы все неправильно думаете. Это душа носит тело, и может легко оставить его, чтобы взять себе другое тело. Наши шаманы, что живут далеко от племени долгое время голодовки, – путалась она, чтобы объяснить мне суть ее слов. – Потом они получают душу птиц и животных, видят их глазами, бегут их ногами, и ведут их туда, куда хотят.

– Но Клер точно не хотела перейти в тело животного.

– Только ее душа знает, что она хотела, не ты, – ответила мне девушка и подала миску: – надо чтобы она выпила все до капли, потом накрыть ее теплыми одеялами. Закрыть вместе с логовой.

– Хорошо, а что дальше? – ответила я, приняв миску, и наблюдая, как Пэвэти берет палку с привязанным наконечником.

– Ждать, когда ее душа решит остаться в этом теле. Она брезгует его, ей неприятно в нем, – ответила Пэвэти, и ушла к озеру.

– Ты куда направилась?

– Ловить рыбу, нам нужна еда, – спокойно ответила Пэвэти.

– Вот так, это словно происходит не со мной. Что за чертовщина с этой долбанной любовью, с этой припадочной Аннет. Даже Маргрет ведет себя как кошка. На наш форт сбросили с самолета каких-то любовных снадобий? – прокричала я в туман, и повернулась было, чтобы пойти к дому, но наткнулась на Джейкоба:

– Я могу чем-то помочь вам? – смущаясь спросил он.

– Нет, спасибо, но как только рассветет полностью, уляжется туман, вы с Малкольмом можете продолжать вчерашние дела. Сквонто и Бернард увезли Аннет к могавкам. Простите нас за вчерашнее, вы, наверное, и не думали, что попадете в такой сумасшедший дом, – я ответила, и поняла, что вообще забыла о Джейкобе.

Клер раздели, уложили на согретый о камни из костра матрас, застеленный новой тканью, укрыли таким же отрезом, а сверху двумя одеялами. Мне стало не по себе. Словно соборовали на смерть. Во все новое. Сестры стояли кружком вокруг, и она, лежащая на полу, выглядела как мертвая.

– Так, девушки, пятеро в кухню готовить завтрак, остальные вместе с Маргрет, затопите печь, двигаем ее ближе к ней, а потом вы выбираете самый веселый псалтырь, какой-нибудь праздничный, и о том, что жизнь сильнее смерти, и начинаем петь его с улыбками, как на Рождество, – разогнала я эти изваяния, и присела с Клер.

Миска была большой, но я нашла большую ложку. Барбара держала ее голову у себя на коленях, нажимала на щеки, размыкая челюсть, и запрокидывала голову каждый раз, когда я выливала в ее рот отвар. Я не знала, что в нем, я не знала, как скоро он поможет, да и поможет ли вообще, но я считала, что это простуда. У нее нет сил, она мерзнет, у нее высокая температура.

Я помнила, что высокую температуру нужно повысить прогреванием, чтобы запустить этот процесс умирания болезни в организме – больше я ничего не знала. Логики эти действия не были лишены.

Печь нагревалась быстро. Как только я закончила поить ее из миски, мы подтащили матрас ближе к огню, подложили с обоих сторон еще два матраса, свернув рулонами, и накрыли ее всеми одеялами, что у нас были. Над ее лицом я оставила лишь простынку. Она, будто, нагревала комнату сильнее чем печь, но через пару часов, открыв простынку очередной раз, я увидела, что по ее лицу скатываются крупные, капли пота, словно она в парилке.

– Ну, слава Богу, она уже не такая горячая, – прошептала я Маргрет. – Идите обедать. Я останусь с ней. Я хотела, чтобы ушли все, мне нужно было поговорить с моей Лилей.

Глава 63