Увидимся во вторник

Закончив речь, он наконец отвел от меня взгляд, а слушатели наградили его заслуженной бурной овацией.

Я немедленно воспользовалась моментом.

Удостоверившись, что мое имя и номер телефона в книге написаны разборчиво, я стала пробиваться сквозь толпу по направлению к выходу.

Я быстро пересекла вестибюль, цокая каблуками по полу, но прежде чем я добралась до дверей, знакомая рука сжала мой локоть сзади и развернула меня.

Чувствуя, как сердце колотится с дикой скоростью, я смотрела прямо в глаза Грейсона и не знала, что сказать.

Он открыл было рот, но с его губ не сорвалось ни звука.

Затем он оглядел меня с ног до головы и шагнул чуть ближе.

– Ну хорошо, – наконец произнес он сдавленным голосом. – И где же тебя носило?

– Чудесно выглядишь сегодня, – сменила я тему. – Видимо, фортуна благоволит тебе. В смысле, должна бы, раз у тебя карьера, о которой ты мечтал, и все же. И мне очень понравилась твоя речь. Наш выпуск действительно хорош, да?

– Шарлотта… – Он потянул меня к себе, и мое сердце едва не выскочило из груди от знакомого ощущения его рук на моем теле. – Я не собираюсь играть с тобой в игры. Вопрос очень простой – почему ты приехала?

– Потому что я, как и ты, окончила этот университет, и меня пригласили на встречу выпускников.

– Ты знаешь, о чем я. – Он понизил голос. – Почему ты приехала сюда, ведь ты никогда не появлялась там, где был я. Тебя кто-то заставил приехать?

– Не льсти себе, – сказала я. – Я даже не знала, что ты приедешь сегодня. И уж поверь мне, если бы я знала, что это произойдет, я бы ни за что сюда не приехала.

– Значит, все же заставили. – У него был вид, будто он разрывается между тем, чтобы швырнуть меня на пол, и тем, чтобы поцеловать, но он сдержался. – По крайней мере, я уверен, ты говоришь себе это, чтобы чувствовать себя лучше после того, как ты разрушила то, что у нас было.

Я ничего не разрушала. ТЫ это сделал.

– Послушай, Грейсон. – Я помедлила. – То, что у нас было когда-то давным-давно в университете, если честно, было…

– Просто идеально, черт возьми.

Он замолчал, давая мне возможность оспорить это.

Я промолчала. «Просто идеально, черт возьми» – что тут еще можно было сказать?

– Я правда очень рад снова тебя увидеть. – Он вздохнул и медленно отпустил меня. – Не хочешь где-нибудь посидеть, поговорить?

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

– Я… – Это была плохая идея. – Что, если я скажу нет?

– Тогда я буду знать, что ты так и не научилась врать, – улыбнулся он. – В последнее время тебя останавливала полиция или ты наконец научилась водить?

Я сделала шаг назад.

– Нет. В последнее время полиция меня не останавливала, и знаешь что? Многое за эти годы поменялось, Грейсон. Я уже не та девчонка, которую ты знал, и я уверена, что ты, мистер Профессиональный футболист, уже не тот парень, которого знала я. Так что, как бы ни было чудесно окунуться в воспоминания, мне придется откланяться.

Я двинулась к выходу, но он преградил мне путь.

– Где хочешь посидеть? В «Ит-н-Парк» или в «Хайленд кофи»?

– «Хайленд кофи». Но только на час.

– На два.

– Хорошо, – смягчилась я. – Подожди-ка. А разве у тебя не должна быть вторая речь перед фейерверком?

– Уже нет.

Он сжал мою руку, и я почувствовала тепло от его прикосновения. В голове тут же пронеслись воспоминания, как мы идем от «Собора» по обледенелому тротуару, как много раз случалось до этого.

Когда он приблизился ко мне, я напомнила себе: независимо от того, что он мне сегодня говорит, наше время давно прошло и уже никогда не вернется. Все наши «вторники» – черт, да даже этот вторник – уже исчезли, и снова попадаться на эту удочку я не собиралась.

– На какую удочку ты не собираешься попадать? – спросил он, открывая дверь в «Хайленд кофи».

– А?

– Ты сама с собой разговаривала по поводу какой-то удочки. Что ты имела в виду?

– Ничего.

– Не сомневаюсь. – Он подождал, пока я пройду внутрь, и провел меня к тому же столику, за которым мы сидели много лет назад. – К твоему сведению и на случай, если у меня никогда не окажется возможности сказать тебе это, – ты выглядишь сегодня ослепительно и чертовски сексуально.

– Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь. Впрочем, как всегда.

Он улыбнулся, но улыбка быстро увяла.

– Ты правда переехала за границу?

Я не ответила.

– Правда?

– Грейсон, я… – Я вздохнула. – Нет.

– Приятно наконец узнать правду. Так где ты живешь?

– В Нью-Йорке.

– Что? – Он покраснел. – Ты что, прикалываешься?

Что-то кольнуло у меня в груди.

– Нет, я не шучу.

Его лицо исказилось, будто от боли. Он откинулся назад.

– Знаешь что? Ты была права. Давай не будем этого делать.

– Полностью согласна.

Я встала и быстро двинулась к выходу, не сказав больше ни слова. Я знала, что не должна была сегодня здесь появляться, не должна была соглашаться на его предложение «посидеть, поговорить» и не должна была обнадеживать себя, что все еще может быть, как было когда-то.

Грейсон: сейчас

Наши дни

Питтсбург