Увидимся во вторник

Грейсон.

Тема: Re: Ты.

Да.

Шарлотта.

Тема: Re: Re: Ты.

Хорошо. Жди меня.

Грейсон.

Тема: Re: Re: Re: Ты.

Где?

Шарлотта.

Тема: Re: Re: Re: Re: Ты.

Торговый павильон на втором уровне. Я встречу тебя там, когда тренер закончит.

Грейсон.

Я спустилась на второй уровень, пробираясь сквозь толпу выходящих. Торговцы уже закрыли свои витрины; я села на скамейку и стала наблюдать, как фанаты восторгаются победой.

Двадцать минут спустя в коридоре появился Грейсон, все еще одетый в футбольную форму. Он остановился, чтобы сфотографироваться с кучкой молодых парней. Затем сел напротив меня и улыбнулся.

– Понравилась игра? – спросил он.

– Совершенно не понравилась, – произнесла я. – Скукотища. Ты вообще играл?

– Будем считать, что это «да». Есть планы на вечер?

– И да, и нет.

– В Норт Шор в девять будет афтерпати. Это время в твоих планах значится как «да» или «нет»?

– В девять тридцать у меня свидание.

– У тебя что? – вытаращился он на меня.

– Свидание, – повторила я. – Ну знаешь, это такая штука, о которой просит тебя парень, если он к тебе неравнодушен и собирается узнать тебя получше.

– Я знаю, что такое свидание. – Он сжал челюсть. – Как ты вообще могла… В смысле, когда он пригласил тебя?

– На прошлой неделе, – призналась я. – Мы с ним ходим на курсы по антропологии.

Он несколько секунд смотрел на меня, не произнося ни слова. Он легонько дернул за мою ленточку для бейджа и вздохнул.

– Как же ты все усложняешь.

– Ничего я не усложняю.

– У тебя нет парня, но номер телефона ты мне не даешь. – Он сузил глаза. – И ты готова встречаться с другими парнями, которые не стараются так сильно, как я. Так что же в них такого, чего нет у меня?

– Дело не в том, чего у тебя нет. – Я сняла бейдж и протянула ему. – Дело в том, что у тебя есть.

– Что это значит?

– Грейсон! Боже мой, это Грейсон!

Группа женщин на другом конце коридора объяснила то, что я хотела сказать, гораздо лучше меня.

– Иди и сфотографируйся с нами! Идем!

Он посмотрел сначала на них, затем – на меня.

– Ты хочешь сказать, что не хочешь встречаться со мной из-за того, что ты искренне полагаешь, что фанатки и подобная хрень важны для меня?

– Я хочу сказать спасибо за билет в ВИП-ложу. – Я встала и улыбнулась ему. – Увидимся во вторник.

Шарлотта: сейчас

Наши дни

Нью-Йорк

– Я тебя правильно понял, Шарлотта? – орал на меня в трубку мой уже бывший парень. – Я тебе дал дополнительно месяц обдумать переезд ко мне, а ты вместо этого меня кинула?

– Мне очень жаль, Крейг, – сказала я. – Я думаю, у нас ничего не получится, и я не хочу себя обманывать и тянуть с этим.

– Ты могла хотя бы сообщить мне об этом лично, и желательно не в мой день рождения. Сегодня же мой день рождения! Теперь я понимаю, почему ты не встречаешься ни с кем больше полугода. Не потому, что тебе тяжело кому-то довериться или тебя кто-то раньше сильно обидел. А потому, что ты долбаная сука.

Я отключила телефон, а он послал мне целый ворох сообщений.

Крейг: С-У-К-А. СУКА! Ты. Долбаная. Сука.

Крейг: Я хотел сделать тебе предложение. Хорошо, что я выяснил, какая ты бессердечная сука, до этого…

Крейг: Пожалуйста, пропусти последние два сообщения. Я просто злился. Наверное, ты просто не смогла решиться, потому что боишься серьезных отношений. Я знаю, что глубоко внутри ты меня любишь, и я тоже тебя люблю. Позвони мне, когда посчитаешь нужным.

Я заблокировала его номер и выглянула из заднего окна такси. Сегодня уже был четвертый день подряд, как я не могла решиться сесть за руль автомобиля по пути на работу и с работы. С тех пор, как я увидела Грейсона в Питтсбурге, я плохо спала. Потому что каждый раз, закрывая глаза, я видела, как он сидит напротив меня в том кафе.

Я едва не плакала, вспоминая его глаза в тот момент, когда я сказала, где живу. Я пыталась убедить себя, что именно это мне и было нужно, чтобы со всем этим покончить. Что, быть может, увидев, что ему так же больно, как когда-то он сделал мне, я наконец смогу его отпустить.

Последние семь лет я изо всех сил старалась дать шанс другим мужчинам, но они все не шли с ним ни в какое сравнение. Планка, установленная Грейсоном, была невероятно высока, и сколько бы я ни пыталась выкинуть его из головы и «запасть» на кого-нибудь другого, возникало лишь слабое чувство и не более того.

– Так, приехали. – Водитель взглянул на меня в зеркале заднего вида. – Получается тридцать пять долларов и семьдесят пять центов, мисс.

– Спасибо.

Я протянула ему две двадцатки, а затем, прикрыв газетой голову, выскочила из машины и побежала к порогу своего особняка.

Пройдя сразу в кабинет, я занялась тем, чем обычно занималась, чтобы мне стало лучше, – рисованием. Я открыла свой набор кистей и наполнила несколько чашек водой. Достала мольберт, но прежде, чем я смогла его установить, раздался стук в дверь.

Крейг?