Читаем Ужас Данвича полностью

И все же мы не могли не вспоминать об этих образцах, особенно о восьми неповрежденных, которых не нашли в разоренном лагере Лейка. Во всей этой истории было нечто неестественное… странности, которые мы упорно пытались объяснить чьим-то безумием… эти жуткие могилы… обилие и характер

пропаж… Гедни… запредельная прочность этих архаических монстров и их причудливый образ жизни, о котором нам поведала скульптура… Мы с Данфортом немало навидались за последние несколько часов и готовы были принять на веру и сохранить в тайне множество ужасных и невероятных секретов первобытной природы.

IX

Я говорил уже, что, изучая несовершенную позднюю скульптуру Старцев, мы поменяли свои ближайшие планы. Речь идет, разумеется, о проделанных Старцами ходах в темный подземный мир, узнав про которые, мы загорелись желанием найти их и обследовать. Прикинув по резным рисункам масштаб, мы вычислили, что крутой спуск длиной в милю по любому из ближайших туннелей должен привести нас на край головокружительного обрыва, откуда по тропам, проложенным Старцами, можно выйти на берег тайного океана, никогда не знавшего дневного света. Мы не могли противиться соблазну воочию увидеть этот фантастический подземный мир, однако нужно было либо поспешить, либо отложить осмотр на следующий раз.

Было уже восемь часов вечера, и батарейки в наших фонарях уже изрядно подсели. Рассматривая и копируя рисунки в подледных помещениях, мы не выключали фонари в течение пяти часов, а значит, батарей – пусть даже новейших, «сухих» – могло хватить еще от силы на четыре часа. Правда, если в местах безопасных и менее интересных обходиться только одним фонарем, можно будет выиграть еще какое-то время. В циклопических катакомбах без фонарей не обойтись, соответственно, ради спуска приходилось пожертвовать дальнейшей расшифровкой каменных анналов. Конечно, мы намеревались вернуться в город и не один день – а может, и не одну неделю – посвятить его тщательному изучению и фотографированию (любопытство давно победило страх), но теперь медлить было нельзя. Запас бумаги, чтобы помечать путь, был далеко не безграничен, а жертвовать блокнотами или бумагой для рисования не хотелось, но все же один большой блокнот мы изорвали. В самом худшем случае можно будет делать зарубки, а кроме того, если хватит времени на пробы и ошибки, – выбраться на дневной свет по какому-нибудь из водостоков. Все обдумав, мы решительно направились к ближайшему туннелю.

Согласно рельефам и составленной по ним карте нужный вход в туннель находился не более чем в четверти мили от нас; по пути мы миновали неплохо сохранившиеся постройки, где, вероятно, имелся доступ и в подледные этажи. Вход в туннель нужно было искать в ближайшем к холмам углу цокольного этажа огромного звездчатого здания, предназначавшегося, очевидно, для каких-то общественных или церемониальных целей. Мы попытались, но так и не смогли припомнить, видели ли мы нечто подобное во время воздушной разведки, и пришли к заключению, что либо верхняя часть здания была основательно разрушена, либо оно целиком пострадало, когда во льду образовалась замеченная нами расселина. В последнем случае туннель мог быть заблокирован, и нам пришлось бы попытать счастья со следующим – менее чем в миле к северу. Туннели к югу мы в этот раз проверить не могли, поскольку они находились по ту сторону речного русла. Если бы оба ближайших туннеля оказались перекрыты, то со следующим, расположенным еще на милю дальше, тоже вряд ли бы что-нибудь вышло из-за наших подсевших фонарей.

Пока мы прокладывали в потемках путь по лабиринту с помощью карты и компаса, пересекали целые и разрушенные комнаты и коридоры, карабкались по пандусам, перебирались по верхним этажам и мостам, вновь спускались под лед, натыкались на заблокированные двери и кучи обломков, в спешке порой проходя мимо на удивление чистых и как будто не тронутых временем помещений, выбирали неправильную дорогу и возвращались назад (в таких случаях мы поднимали с пола свои бумажные метки), обнаруживали там и сям у себя над головами сквозные отверстия, через которые струился – или просачивался тонкими лучиками – дневной свет, нас то и дело тянуло задержаться у стен с рельефами. На многих из них были отражены важные страницы истории, но мы не останавливались, утешая себя тем, что непременно вернемся сюда впоследствии. Бывало, мы замедляли шаги и включали второй фонарь. Если бы у нас было больше пленки, мы бы немного задержались, чтобы сфотографировать некоторые рельефы, но пленка кончилась, а о зарисовках нечего было и думать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная литература

Сказка моей жизни
Сказка моей жизни

Великий автор самых трогательных и чарующих сказок в мировой литературе – Ганс Христиан Андерсен – самую главную из них назвал «Сказка моей жизни». В ней нет ни злых ведьм, ни добрых фей, ни чудесных подарков фортуны. Ее герой странствует по миру и из эпохи в эпоху не в волшебных калошах и не в роскошных каретах. Но источником его вдохновения как раз и стали его бесконечные скитания и встречи с разными людьми того времени. «Как горец вырубает ступеньки в скале, так и я медленно, кропотливым трудом завоевал себе место в литературе», – под старость лет признавал Андерсен. И писатель ушел из жизни, обласканный своим народом и всеми, кто прочитал хотя бы одну историю, сочиненную великим Сказочником. Со всей искренностью Андерсен неоднократно повторял, что жизнь его в самом деле сказка, богатая удивительными событиями. Написанная автобиография это подтверждает – пленительно описав свое детство, он повествует о достижении, несмотря на нищету и страдания, той великой цели, которую перед собой поставил.

Ганс Христиан Андерсен

Сказки народов мира / Классическая проза ХIX века

Похожие книги

Астральное тело холостяка
Астральное тело холостяка

С милым рай и в шалаше! Проверить истинность данной пословицы решила Николетта, маменька Ивана Подушкина. Она бросила мужа-олигарха ради нового знакомого Вани – известного модельера и ведущего рейтингового телешоу Безумного Фреда. Тем более что Николетте под шалаш вполне сойдет квартира сына. Правда, все это случилось потом… А вначале Иван Подушкин взялся за расследование загадочной гибели отца Дионисия, настоятеля храма в небольшом городке Бойске… Очень много странного произошло там тридцать лет назад, и не меньше трагических событий случается нынче. Сколько тайн обнаружилось в маленьком городке, едва Иван Подушкин нашел в вещах покойного батюшки фотографию с загадочной надписью: «Том, Гном, Бом, Слон и Лошадь. Мы победим!»

Дарья Аркадьевна Донцова , Дарья Донцова

Иронический детектив, дамский детективный роман / Иронические детективы / Детективы