Ужас Данвича

В конце концов Виллетт отыскал более или менее современное помещение, по крайней мере, то, в котором недавно жили или работали, так как в нем имелись керосиновые горелки, книжные стеллажи, столы, стулья и шкафы, а также письменный стол, заваленный старинными и современными рукописями и документами. Свечи и керосиновые лампы стояли повсюду, и, найдя коробок спичек, Виллетт зажег те из них, что не были использованы до конца.

Когда стало светлее, Виллетт понял, что находится в кабинете-библиотеке Чарльза Варда. Многие книги он уже видел прежде, да и мебель в основном переехала из дома на Проспект-стрит. То тут, то там ему попадались на глаза знакомые вещи, и вскоре в этой привычной обстановке он даже как будто забыл о шуме и стонах, которые здесь были слышнее, чем возле лестницы.

Он уже давно решил, что первым делом постарается отыскать документы, имеющие отношение к болезни Варда, в частности те, что Чарльз нашел когда-то за портретом в доме на Олни-корт. Во время поисков доктор понял, какую непосильную задачу взвалил на свои плечи. Он брал одну папку за другой, и все они были до отказа заполнены бумагами со странными рисунками и не менее странными писаниями, так что наверняка потребовались бы месяцы, если не годы, чтобы расшифровать их и прочитать. Неожиданно ему попалась пачка писем из Праги и Рагузы, как он сразу же понял, от Орна и Хатчинсона, которую он сунул в портфель, чтобы забрать с собой.

Наконец в запертом шкафчике красного дерева, украшавшем когда-то дом Варда, Виллетт обнаружил бумаги Карвена. Ему хватило одного взгляда, чтобы узнать их, ведь Чарльзу один раз пришлось, хотя и без особой охоты, показать их ему. Молодой человек, по-видимому, намеренно хранил их отдельно от остальных бумаг и в точности в том виде, в каком отыскал за панелью на стене, потому что все названия, которые запомнили рабочие, тут присутствовали, разве что исчезли бумаги, адресованные Орну и Хатчинсону, а также ключ к шифру. Все это тоже переместилось в портфель, после чего Виллетт продолжил обыск. Поскольку Виллетта больше всего беспокоило душевное состояние молодого Варда, то он искал в основном документы недавнего времени и с удивлением обратил внимание на одну странность. Эта странность заключалась в том, что он почти не находил страниц, исписанных нормальным почерком Чарльза, а что касается двух последних месяцев, то таких не было вообще. С другой стороны, целые груды бумаг были заполнены архаичным почерком, неотличимым от почерка Джозефа Карвена, хотя относились они к нынешнему времени. Очевидно, Чарльз много тренировался в подделке почерка старого колдуна и весьма в этом преуспел, доведя свою имитацию до совершенства. Никаких писаний третьего человека, то есть доктора Аллена, здесь и в помине не было. Если он в самом деле возглавлял работу, то, вероятно, заставлял молодого Варда служить ему писцом.

В материалах последнего времени довольно часто мелькала мистическая формула, или скорее пара формул, и Виллетт запомнил их раньше, чем завершил хотя бы половину работы. Они представляли собой две параллельные колонки, из которых левая была увенчана стародавним символом под названием «Голова дракона», используемым в календарях для обозначения восхода солнца, а правая – знаком «Хвост дракона», используемым для обозначения захода солнца. В целом все выглядело примерно так, и почти бессознательно доктор отметил, что вторая половина представляет собой всего лишь повторение первой, но только с переставленными строками и написанными в обратном порядке буквами. Исключением были последние «слова» и страшное имя Йог-Сотот,

которое он уже знал в разных написаниях из других рукописей, прочитанных им в связи с этим страшным делом. Вот эти формулы – в точности эти, и Виллетт может это подтвердить. Первая чем-то поразила его и до тех пор не давала покоя, пока он не вспомнил ее, просматривая свои записи об ужасных событиях прошлогодней Страстной пятницы.

Й’АИ’НГНГАХ ОГТРОД АИ’Ф

ЙОГ-СОТОТ ГЕБ’Л-ИИ’ХХ’ИИ – Л’ГЕБ ЙОГ-СОТОТФ’АИ ТРОДОГ ‘НГАХ’НГАИ’Й

УАААХ ЗХРО

Эти формулы попадались доктору так часто, что, сам того не замечая, он стал повторять их про себя.

Наконец он решил, что добыл достаточно материалов, и прекратил поиски до того времени, когда ему удастся привести сюда скептиков-психиатров для более тщательного осмотра помещений и документов. А пока ему надо было отыскать лабораторию. Оставив портфель в освещенной комнате, доктор вновь отправился во тьму коридора, под сводами которого ни на минуту не утихал глухой пугающий стон.