Узор судьбы

Мысль о приходе полиции навела меня на другие размышления — что делать в этом случае? Просто вернуться при этом к началу нового цикла было бы, как мне кажется, наихудшим вариантом. Убивать всех, кто мне мешает, как в случае с бандитами и магом? Даже ещё хуже — это не только не решило бы проблему, а лишь усугубило бы её. Да и не лежала у меня душа к убийствам направо и налево, хоть всё это и останется без последствий, ведь результаты всех моих действий бесследно пропадут к началу каждого нового цикла, оставаясь только в моих воспоминаниях. Скрываться? В принципе неплохой вариант, во всяком случае дождаться следующего появления мага, выяснив хотя бы время, которое ему понадобится для возвращения в этот раз, я смогу.

Или можно будет просто сдаться, наверняка после этого проведя оставшиеся дни за решеткой. Без всяких тренировок, как физических, так и магических, ведь саквояж прихватить с собой я вряд ли смогу. И если от физических мне придется отказаться в любом случае, то вот от магических не хотелось бы.

Или не придется? А что, если попытаться вживить в себя призму? Обколоться обезболивающим, сделать где-нибудь разрез, поместить туда призму — может попробовать? Тогда у меня всегда будет доступ к мане, да и тренировка по её вытягиванию станет постоянной, что плюс в любом случае — хоть с гипотетическим арестом, хоть без него. Если что пойдет не так, всегда поможет зелье жизни, да и магия может подсобить.

Кстати, магия. А может и не придется ничего резать? Зачем, если у меня есть магия? Ведь можно с её помощью вживить в меня призму. Или может быть даже призма и не нужна? Мне ведь необходима только лишь мана, содержащаяся в ней. Может быть я всё до этого делал совершенно неправильно, вытягивая ману по крохам, может быть нужно лишь небольшое магическое усилие, а не долгое сидение в трансе? Загоревшись новой идеей, я взял одну из призм, глотнул из бутылочки синего зелья и, ярко представив как мана, содержащаяся в призме, перетекает в меня, напитал этот образ бурлящей во мне после употребленного зелья энергией.

Я буквально почувствовал, как что-то, содержащееся в призме, выскользнуло из неё и угнездилось во мне. Это была та же энергия, мана, что готова была наполнить меня, но сейчас она была будто за какой-то стеной и чтобы её вытянуть, напитав себя маной, приходилось прилагать усилия. Открыв закрытые перед этим глаза, я взглянул на призму — она стала совершенно прозрачной, всё её содержимое теперь оказалось во мне. Я чувствовал будто небольшой шарик, полный энергии, поселился где-то внутри меня, постоянно сочась каплями испускаемой им маны. Стоило мне сосредоточиться, как эти капли превращались в небольшой ручеек, что наполнял меня энергией. Наверное именно так и должно это работать.

Проведя эксперимент, я убедился что теперь скорость вытягивания маны возросла в несколько раз. К тому же этот сгусток, полный энергии, теперь был всегда со мной. Был и небольшой минус — энергия из него теперь истекала постоянно, из-за чего хранилище маны грозило опустеть намного быстрее, чем раньше, когда оно содержалось в призме. Но, учитывая что у меня была почти сотня этих призм, думаю мне вполне этого хватит.

Испытав свои новые возможности, я решил с этого дня постоянно держать в себе подобное хранилище маны. Попозже надо будет засечь, на какое примерно время хватит одной призмы. Хотя почему только одной, ведь можно так же поступить и ещё с одной. И я приступил к новому эксперименту.

Поглощение второй призмы прошло так же, без всяких сложностей. Но вот преимущества от этого были минимальные — у меня лишь немного возросла скорость заполнения маной за счет того, что теперь сразу два хранилища постоянно сочились ей внутри меня. Если же мне требовалось сознательно вытягивать из хранилищ энергию, то приходилось сосредотачиваться только на одном из них, из-за чего особого преимущества в скорости я не получал.

Со следующего дня прогресс в моих тренировках ещё более ускорился — по видимому постоянно заполняющая меня мана отвечала даже на мои бессознательные желания, помогая мне достичь моих целей. Ничем иным объяснить то, что всего через несколько дней я уже мог, например, спокойно сесть на шпагат, было невозможно.

Верный своему слову Сан Саныч помимо физической подготовки стал обучать меня и основам боевого искусства. Хотя перед этим у нас состоялся разговор, во время которого он попытался как можно больше выяснить обо всех странностях, связанных со мной. Рассудив, что особо мне скрывать от него нечего, ведь он уже показал себя человеком высоких принципов, я рассказал ему всё, что пошло только на пользу нам обоим. Я получил свои тренировки, а он — идеальный объект для своих экспериментов.