В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

превосходительство, кто ж теперь из солдат скажет: вот я тебе из носу пущу

малину!" Трое из названных лиц одинаково рассказывали мне этот забавный

случай: впрочем, тогда все знали это.

Комментарии

Иван Петрович Липранди (1790--1880) -- участник наполеоновских войн с

1807 г., в том числе и Отечественной войны 1812 г., отмечен многими боевыми

наградами. С 1822 г. -- отставной полковник, после чего состоял чиновником по

особым поручениям при М. С. Воронцове. Привлекался к следствию после

восстания декабристов, но был освобожден с оправдательным документом. С

1832 г. -- генерал-майор, служил при министерстве внутренних дел и был тайным

агентом правительства (в этом качестве он выступил в деле петрашевцев).

Человек необыкновенно противоречивый, во многом загадочный, со сложной

биографией (см.: Эйдельман Н. Я. "Где и что Липранди?" // Путь в незнаемое. М., 1972. С. 125--158), Липранди обладал, по словам Пушкина, "ученостью

истинной", которая сочеталась "с отличными достоинствами военного человека"

(Пушкин, т. 11, с. 294). Липранди -- автор воспоминаний о Пушкине, которые

справедливо считаются "главнейшим источником сведений о южном периоде

биографии" поэта (А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1985. Т. 1.

С. 513).

Мемуарный очерк Липранди "И. Н. Скобелев и В. А. Жуковский в 1812

году" -- органичная часть историко-критических его трудов об Отечественной

войне. В них он проявил себя как замечательный критик военной литературы

1812 г., что высоко ценил, например, Л. Н. Толстой, подаривший ему роман

"Война и мир" с дарственной надписью. Особая ценность мемуаристики

Липранди определяется тем, что она восходит к его дневникам, которые он вел

всю жизнь, имел в руках еще в 1876 г. и которые позднее таинственно исчезли (об

этом см.: Тартаковский А. Г. 1812 год и русская мемуаристика. М., 1980. С 80--86,

109--110). В этом смысле очерк Липранди о Скобелеве и Жуковском -- одно из

немногочисленных свидетельств очевидца о деятельности Жуковского в ставке

Кутузова. Несмотря на то что факты, приводимые мемуаристом, подтверждаются

Н. А. Старынкевичем (см. его воспоминания в наст. изд.).

A. П. Ермоловым, вспоминавшим о том, что Жуковский "помогал

Скобелеву писать бюллетени и по своей скромности дозволил ему пользоваться

незаслуженною славою" (РА. 1863. No 5--6. Стб. 438--439), очерк Липранди

вызвал и критические замечания. Так, В. Баюшев, пытаясь защитить своего "отца

командира", писал: "Оригинальный слог сочинений И<вана> Н<икитича>, начиная с реляций 12 года и кончая статьями его в журнале "Чтение для солдат", издававшемся им спустя тридцать лет после того, нисколько не изменился и

совсем не похож на слог "Певца во стане русских воинов" (Баюшев В. И. Н.

Скобелев и B. А. Жуковский: Поправка на статью И. Липранди // Совр. известия.

1877. 28 нояб., No 328).

Сведений о встречах Жуковского и Липранди после 1812 г. не

сохранилось. Правда, в примечании к очерку Липранди сообщает: "После сего я

только один раз встретил Жуковского -- у Вигеля в Петербурге; но он, кажется,

меня не узнал, а я не находил нужным напоминать ему, тем более что знакомство

наше было очень поверхностное, как это бывает часто во время войны" (Древняя

и новая Россия. 1877. No 10. С. 173, примеч. 5).

Очерк Липранди снабжен его собственными примечаниями, которые

использованы в реальном комментарии.

И. Н. СКОБЕЛЕВ И В. А. ЖУКОВСКИЙ В 1812 ГОДУ.

Отрывок из воспоминаний

(стр. 128)

Древняя и новая Россия. 1877. No 10. С. 168--173.

1 К этому месту очерка Липранди делает большое примечание, где, в

частности, говорит: "Эриксон был оригинал даже и по тому времени;

чрезвычайно низенького роста, очень толстый, с короткой шеей, большим,

круглым, чухонским красным лицом, сильно пострадавшим от оспы;

необыкновенно хладнокровной храбрости, любимый всеми чинами как за это, так

за честность и простоту обращения..."

2 "Это были большого размера, -- замечает в примечании Липранди, --

тогдашнего фасона дрожки, с дверцами (род коляски), густого желто-оранжевого

цвета, с сундуками и вожжами. Скобелев, вместо того чтобы ехать верхом,

садился с Жуковским".

3 Комментируя это место очерка, Липранди замечает: "Слова эти так

записаны в дневнике Д. Н. Бологовского, и впоследствии многое, излагаемое

здесь мною, было подтверждено Михайловским-Данилевским, у которого в

записках очень немного сказано о литературных достоинствах Скобелева".

4 Речь идет об "Истории Отечественной войны 1812 года по достоверным

источникам" М. И. Богдановича (СПб., 1859. Т. 1--2).

5 Исследователь русской мемуаристики о 1812 г. высказывает

предположение, что записки Михайловского-Данилевского, где говорится о

привлечении Скобелева и Жуковского к писанию военно-агитационных

документов штаба, утеряны (Тартаковский А. Г. Указ. соч. С. 110).

6 О стиле скобелевских рассказов, которые сопоставляли с афишками гр.

Ростопчина (РА. 1911. No 11. С. 304), их значении существовали различные точки

зрения. Так, Булгарин считал, что "Скобелев имел свой собственный слог, писал

не для глаз, а для уха, писал как говорил" (Булгарин Ф. В. Воспоминания об И. Н.