В Беловежской пуще

Шмидт высокомерно, с презрением взглянул на Хаймбаха и медленно процедил сквозь зубы:

— Да, герр Хаймбах, я хочу продолжать это дело!

— Даже после того, что произошло в поезде?

— Даже после того происшествия, ибо я нахожусь на правильном пути.

— А вы, штурмбанфюрер, — Хаймбах обратился к молчавшему Альтенлоху, — тоже придерживаетесь такого же мнения?

Шеф гестапо внимательно рассматривал свои холеные ногти и многозначительно молчал. Наконец он поднял глаза и вперил свой взгляд в лицо Хаймбаха.

— Вы согласны взять у Шмидта дело «Егерь» и в ближайшее время ликвидировать группу Сибиряка?

— Я, принять у Шмидта это дело?

— Вопросы задаю я! И кажется, я спросил довольно четко?

— Все дело?.. Я согласен! Да, я согласен. Я возьму все дело вместе с агентурой, но чтобы никто не вмешивался в методы моих действий...

В это время зазвонил один из телефонов, Хаймбах замолчал. Шмидт снял трубку.

— Тяжело ранен? — спросил Шмидт, выслушав чей-то доклад. — Хорошо. Сегодня ночью в двадцать три часа на улице Фабричной обговорим задание. — Он закончил разговор и положил трубку. — Герр Альтенлох, звонил Хартный. Важное сообщение. Антон, близкий сообщник Сибиряка, ранен двумя выстрелами. Он находится в каком-то укрытии, где его лечат...

— Хартному известно это укрытие? — спросил Альтенлох.

— Он говорит, что нападет на его след, но в его сообщении не это главное. Он встретился с Сибиряком. Вместо раненого Антона Сибиряк берет Хартного для обслуживания рации...

— Замечательно! — крикнул обрадованный Альтенлох.

— Хорошо, что агент умеет работать с рацией. Во-первых, он установит местонахождение рации; во-вторых, несомненно, узнает этот проклятый шифр, а в-третьих... Сегодня вечером я встречусь с ним на Фабричной. Обговорю детали. Но может, это сделает герр Хаймбах, который так хочет взять у меня все это дело? — с издевкой в голосе спросил Шмидт и вызывающе посмотрел на Хаймбаха.

— Передвижные радиопеленгаторы иметь наготове! Хаймбах, договоритесь с командованием СС и полиции и обеспечьте транспорт, а также организуйте мобильные группы жандармерии и СС. Сконцентрировать их у нас! — отдавал приказания шеф гестапо. — Не предупреждая агента, организовать за ним тщательное наблюдение. Когда они с Сибиряком прибудут к месту расположения рации, нанести удар. На этот раз нельзя допустить того, что произошло у моста под Лапами. — Альтенлох поднялся с кресла. — Операцию «Егерь» по-прежнему проводит Шмидт до самого конца, — бросил он, выходя из кабинета.

В течение нескольких дней у Антона не спадала высокая температура. Он лежал в небольшом шалаше, который Вырва соорудил недалеко от Чарна-Веси. Вырва заботливо ухаживал за раненым товарищем. Раны в боку и руке не были опасными, но гноились и вызывали высокую температуру. Вырва мог бы забрать Антона в город, где было бы легче организовать ему медицинскую помощь, но там возрастала опасность провала. Раны осматривал и перевязывал сам Вырва. Он приходил сюда почти ежедневно либо присылал Петра. Вырва усиленно занялся разведкой. В течение нескольких дней он наблюдал за движением эшелонов через железнодорожный узел Белостока. Затем снова засел в укрытии возле аэродрома Крывляны. Часто забирался в тайник возле полигона Зелена, где проходили обучение артиллеристы и танкисты. Во время одной из таких вылазок он наткнулся на бродивших по лесу немецких солдат и чуть не погиб. В промежутках между очередными наблюдениями печатал на машинке листовки и передавал их товарищам для распространения. Однако ему очень недоставало Антона, так как он был единственным, кто хорошо умел обращаться с рацией. Теперь, с ранением Антона, встал вопрос, как регулярно высылать разведывательную информацию. И тут оказалось, что Антона может заменить Лукаш. Сибиряк решил воспользоваться его услугами. Через несколько дней они должны были выходить в эфир.

— Вы говорите, что Хартный с Сибиряком дошли до реки Супрасль и лугами направились в сторону леса? — проговорил Альтенлох, отрывая взгляд от карты.

— Так точно! — ответил Шмидт. — Десять минут назад мне сообщили об этом по телефону.

Альтенлох посмотрел на часы и спросил:

— Дальше нельзя было вести наблюдение?

— Открытая местность, дальше — лес, а потом — сумерки, — ответил Шмидт. — Вот ознакомьтесь с результатами пеленга, — добавил он, пододвигая Альтенлоху несколько листков бумаги со схемами и цифрами. — На основании данных радиопеленга и подслушивания установлено, что радиостанция должна работать где-то в этих квадратах. — Он указал пальцем на лесной массив.

— Хорошо, — проговорил Альтенлох. — Позвоните на аэродром, пусть «шторх» вылетает на патрулирование и начинает производить замеры. Сообщите ему координаты. Автомашины с измерительной аппаратурой установить здесь. — Он указал на карте подчеркнутый пункт. — Первое кольцо облавы обхватит опушку леса от Юровцев до Пониклы. Второе кольцо расположить по берегу Супрасли до Усович. Хаймбах!

— Слушаю, герр штурмбанфюрер!

— Вы имеете возможность отличиться. Комиссар Шмидт свое сделал. Где вы расположили свою машину с радиостанцией? — спросил Альтенлох.