В Беловежской пуще

— Новая загадка. Господин генерал Гелен не хочет проигрывать, — промолвил полковник. — Хорошо, Ольшевский, действуй, только пусть тебя не подведут нервы и не зарывайся особенно. Мне кажется, что дело обещает быть интересным...

Неделя проходила за неделей. В отделе контрразведки в Гижицко шла интенсивная работа. Ленцке акклиматизировался здесь неплохо. Последняя официальная беседа с полковником Губариным и майором Ольшевским порадовала его, вернула ему уверенность в себе. Ему выдали документы, что он является работником отдела. Он имел неограниченную свободу передвижения. Поразительно быстро заучивал он русские слова, которые произносил немного смешно, с немецким акцентом. С его помощью действительно быстро было обнаружено несколько гитлеровцев из числа оставшихся в Гижицко, но это была мелкота. Тем не менее он получил за это благодарность.

Работники отдела ценили его и видели в нем представителя тех сил Германии, которые гитлеризму не удалось подавить. Только майор Ольшевский, который очень «подружился» с Ленцке, продолжал тонко «разрабатывать» его. День за днем он накапливал незначительные, казалось бы, детали, анализировал их, делал выводы.

Недели через две пришел ответ из Москвы. Немецкие коммунисты, находившиеся в эмиграции в Москве, и деятели Комитета «Свободная Германия» информировали:

«Вальтер Ленцке нам известен. Был такой член Коммунистической партии Германии. Мы сомневаемся, что он когда-либо действовал в Восточной Пруссии. Он мог быть там лишь в качестве курьера. Районами его деятельности были Берлин и Центральная Германия. Ленцке был арестован в 1937 году и брошен в концентрационный лагерь в Бухенвальде. Полагаем, что он там был убит...»

Ольшевский потер руки. У него имелся теперь нужный камешек в укладываемой им с таким старанием мозаике — сведениях об этом человеке.

Благодаря счастливому стечению обстоятельств удалось отыскать нескольких узников концлагеря в Хоенбрюке, которых майор Ольшевский тщательно расспросил о немецких коммунистах, находившихся в том лагере. Никто из них не знал узника по фамилии Ленцке. Им показали его фотографию. Они внимательно рассматривали ее, но она ни о чем им не говорила. Человека, изображенного на фотографии, они никогда не видели в лагере, хотя концлагерь не был большим и старые заключенные, как правило, знали друг друга. Этот факт имел большое значение.

Наблюдение за «Ленцке» лишило покоя майора Ольшевского. В этом деле нельзя было допустить даже малейшей ошибки. Если «Ленцке» заметит, что за ним наблюдают, весь столь тщательно составленный план его разоблачения провалится. Ольшевский вызвал в Гижицко нескольких опытных чекистов. Они поселились в доме, находившемся далеко от отдела контрразведки, и мастерски вели наблюдение за немцем. Каждую ночь майор получал от них сообщения, где и что он делал. Оказалось, что в свободное от работы в отделе время «Ленцке» чаще всего, вроде бы без всякой цели, разгуливает в городе, по улицам которого проходили толпы поляков и русских — бывших невольников, возвращавшихся на родину. Словно от нечего делать, он разглядывает воинские транспорты, бродит вдоль озера или совершает прогулки на велосипеде в ближайшие леса, где вести наблюдение за ним становится невозможно.

Эти сообщения, кроме данных о поездках в лес, не имели значения. Но однажды одно из донесений разведчиков взволновало майора. «Ленцке» виделся в Гижицко с каким-то человеком. Встретились они оба вроде бы случайно. «Ленцке» передал встреченному человеку какой-то сверток и быстро удалился. Установлено, что человек, с которым встретился «Ленцке», долго потом кружил по городу, чтобы удостовериться, что за ним не следят, а потом направился в Борецкую пущу. Военному патрулю, который задержал его, он показал какой-то, очевидно важный, документ, и его свободно пропустили.