В битвах под водой

- А, по-моему, он просто струсил! - возразил вахтенный центрального поста.

- Ты не прав, моряк! - Метелев искоса посмотрел на матроса. - Так презрительно нельзя к нему относиться. Он только год как в Советском Союзе. А до этого жил в буржуазной стране. Там его пичкали пропагандой о германской военной мощи... Он сам это рассказывал и понимает, но... видать, неожиданность его настолько ошеломила, что он не может положиться на разум...

Метелев был прав. В период, предшествовавший второй мировой войне, в буржуазных странах появилось множество книг, написанных участниками первой мировой войны, в том числе германскими милитаристами различных рангов и положений. Тенденциозно освещая события, авторы этих книг всячески превозносили германские победы и искажали причины поражения Германии. Расчет был на то, чтобы у читателей сложилось впечатление о случайном характере поражения Германии в первой мировой войне и о наличии у прусской военщины какой-то магической силы побеждать. И не один скромный старик Рождественский был жертвой такой умелой вражеской пропаганды.

Я вышел из центрального поста и направился в кормовую часть корабля. Метелев последовал за мной. Он, видимо, был расстроен разговором с Рождественским и молчал. В дизельном отсеке шла сборка машин. Детали были разбросаны по всему помещению, и казалось, что из них вообще ничего нельзя собрать.

- Что-то не верится, Ефим Ефимович, что вы уложитесь в сроки, - начал я.

- Ты, Ярослав Константинович, за рабочий класс не беспокойся! - обиделся Метелев. - Мы уложимся... Ты, лучше займись своими моряками. Мне кажется, скорее вы не уложитесь, чем мы...

- А что? - насторожился я. - Вам кажется, что мы плохо занимаемся?

- Нет, вы хорошо занимаетесь, но... мне кажется, что вы слишком много внимания и времени уделяете азам. Так учили, когда я был матросом. А сейчас нужно учить по-другому... Надо избегать стандартных приемов, отрабатывать больше сложных задач, чтобы... люди научились не теряться в трудных условиях, не боялись своих механизмов...

- По-моему... - попытался возразить я, но Метелев перебил меня.

- Нет, нет! Подумай хорошенько, и по-твоему будет то же самое...

- Но ведь командир лодки проверял и... - не сдавался я.

- Вербовский тоже не совсем прав. Я ему уже говорил об этом. В общем, он со мной согласен, но... не совсем, кажись...

Я тоже не мог во всем согласиться со старым моряком. Учения, которые мы проводили, убеждали меня в том, что мы решаем задачи, в целом отвечающие требованиям наших официальных документов и инструкций.

Выйдя из дизельного отсека, я поднялся на мостик.

В бухте было совершенно темно, и только в безоблачном небе светились яркие южные звезды. С противоположной стороны гавани, где находился судостроительный завод, уже переведенный на круглосуточную работу, доносился стук молотков и шум различных механизмов. Ночь давно опустилась на землю, но люди продолжали работать с таким же усердием, как и днем.

В пятницу утром, на целые сутки ранее намеченного срока, "Камбала" была готова к сдаче и вскоре вступила в строй боевых кораблей Черноморского флота.

Первый блин

Подводная лодка готовилась к первому боевому походу. На корабль грузили боеприпасы, горючее и продовольствие.

Погрузочный кран поднял с пирса торпеду, пронес ее по воздуху и начал медленно опускать на палубу "Камбалы". На слое тавота, которым была густо смазана торпеда, кто-то вывел пальцем: "Наш подарок фашистам".

- Хорош подарочек, товарищ старший лейтенант, не правда ли? - прикрывая рукой глаза от солнца, обратился ко мне лейтенант Глотов, руководивший погрузкой торпед.

- Подарок достойный, - согласился я.

- Вы двигаетесь, как черепахи! Так воевать нельзя! - слышался глуховатый голос боцмана Сазонова, "подбадривавшего" матросов, грузивших продукты на лодку.

- Сазонов, мы, чернокопытые, уже шабашим! - вытирая руки куском пакли, подшучивал Свистунов. - А как ваша интеллигенция?

- Ты сам интеллигент, - сухо улыбнулся Сазонов, сверкнув глазами, и снова переключился на рулевых. - Давайте быстрее! Неужели не видите, черное копыто издевается...

На подводной лодке мотористов в шутку называли "чернокопытыми", а рулевые, и особенно радисты, именовались интеллигенцией.

- Смотри, - улыбался, подходя к нам, Иван Акимович, - мотористы опять первые...

- Как всегда, - поддержал я.

- Пойдем со мной.

- Куда?

- Начальник политотдела вызывает. Партийный билет будет тебе вручать, - и Станкеев дружески взял меня под руку.

В небольшом, но светлом и уютном кабинете, увешанном географическими картами, нас приветливо встретил начальник политотдела соединения капитан первого ранга Виталий Иванович Обидин. Он взял со стола приготовленный заранее партийный билет и, передавая его мне, сказал:

- Вы получаете партийный билет в самое трудное для нашей страны время. Наша свобода и независимость в опасности. Вы уходите в море. Так докажите же, что мы не ошиблись, когда принимали вас в партию.

- Все свои силы и знания я готов отдать за священное дело партии! произнес я и пожал большую сильную руку Виталия Ивановича.