В чёрном теле

– Нет, можешь, чёрт тебя дери, – рявкнула Холодивкер. – Можешь!!! Слушай меня сюда: где ты взяла таблетку, которую дала мне на экспертизу?

– Я же говорила тебе, мы с Маратом…

– Не эту! – перебила её Холодивкер. – Без маркировки. У кого?

Инга молча смотрела в глаза Тамаре.

– Белова, – наступала Холодивкер, – это крайне важно, послушай меня. Эти таблетки – одной природы с Витазидоном, могу поклясться, сделаны на одном станке. Но. Как же тебе объяснить-то? – Она, злясь от беспомощности, заговорила медленнее: – В основе – одна субстанция, действующее вещество, но с другими вспомогательными элементами. Их добавляют, чтобы это вещество попадало в нужной концентрации в определенный отдел желудка, например. Понятно? Абсолютно одинаковых вспомогательных веществ не существует, от них иногда меняется терапевтическая эквивалентность, а тут намешали настолько безграмотно и грязно, что эффект изменился полярно! Действующее вещество впитывается не там и не так, в этих допах чудовищные ошибки. Сердечная недостаточность и пиелонефрит – лучшее, что может случиться, если сидеть на этих колёсах! При длительном приёме последствия могут быть необратимы. Та, у кого ты стырила эти таблетки, – Женя сделала выразительную паузу, – в большой опасности.

– Мариам, – выдохнула Инга, – я взяла их у Мариам.

– Так и знала! – Холодивкер бросила трубку.

Инга отсоединила флешку и протянула её Тамаре:

– Ты же понимаешь, что я сделала копии?

Костецкая молча сжала её в кулаке.

– Я не выложу это в свой блог, – продолжала Инга. – Но я хотела бы использовать эти видео против Петряева. С твоего разрешения. Ты говорила про Джекки…

На экране ноутбука всплыло сообщение.

Indiwind

Подключен (а)

несанкционированный вход в твой домашний ком- пьютер

взломвквартире посторонние заблокировал все файлы

– Только этого мне не хватало, – прошептала Инга.

– Что случилось? – Тамара стояла у неё за спиной и смотрела в экран ноутбука.

– Кто-то вломился ко мне домой. – Инга уже набирала Кирилла. – Архаров! Срочно мчись ко мне, меня походу грабят!

– Не лезь к Петряеву, – тихо сказала Костецкая, – слышишь? Ты его этими видосами всё равно не посадишь. Только себя угробишь. Я о нём сама позабочусь.

Инга откинула щеколду, в проём двери повеяло свежим воздухом.

– Тамара, – она постаралась, чтобы голос не дрожал, чтобы тон не был жалким, – Марат… ты сказала что-то про жену. Хотела позлить меня?

Костецкая усмехнулась:

– Он уехал к жене в Казань на десять дней. Она с детьми там живёт. А Марат – в Москве. К ним – наездами.

– С детьми?

– Два сына.

Инга кивнула, прикрыла дверь и пошла прочь, прижимая сумку с ноутбуком к груди.

* * *

Одна мысль билась в голове: хорошо, что Катя в Хорватии с отцом. Хорошо, что Катя в Хорватии с отцом.

Квартира выглядела так, будто в неё запустили голодных хищников из московского зоопарка, которые изгрызли всю мебель и растерзали содержимое шкафов. Кирилл уже был на месте. Рядом с ним стоял взволнованный Дэн.

– Ко мне Манкирова пришла на стрижку, я как раз открывал ей, когда увидел мужика у твоей двери. Страшный такой, настоящий Квазимодо. Я сразу напрягся, эсэмэску тебе кинул, но ты меня проигнорила, подруга.

Инга пробиралась к письменному столу, мысленно оценивая урон.

– Взлом показательно-воспитательный, – сказал Архаров.

– Фен выключил, слышу: звуки-то стрёмные. Будто кто обои от стен отдирает, – продолжал Дэн.

– Белова, глянь, что пропало, – попросил Кирилл.

– Что тут глядеть. – Инга пнула ногой распоротую диванную подушку. – Это точно был Мангуст. Телохранитель Петряева. – Она подошла к столу, поворошила бумаги. – Пропали часы, я по дурости оставила их прямо тут.

– Часы?

– Patek Philippe, модель 1998 года. Ремень из тёмной кожи, вокруг циферблата золотой ободок. На задней части гравировка: толстощёкий китаец с острой бородой. Мне их вчера отдал Арег перед самой смертью. Мы даже не можем объявить их в розыск. Потому что это часы Петряева, Кирилл. А ещё Мангуст искал одну флешку, но не нашёл. Если бы ты приехал ко мне на маскарад, ты бы не задавал сейчас свои тупые вопросы.

– Что на флешке и где она? – Кирилл не обратил внимания на её выпад.

– Я отдала её Тамаре Костецкой.

Инга села на разодранный диван. Она оглядела комнату, и ей вдруг стало так жалко свою квартиру и себя – как будто кто-то вскрыл ей грудную клетку и перевернул всё вверх дном, и вот она теперь сидит тут и смотрит на свои раскуроченные внутренности.

Он уехал в Казань к жене, она с детьми там живёт.

Инга поняла, что сейчас заплачет,

два сына

закрыла глаза и продолжила спокойным голосом:

– Только она имеет право распоряжаться этой информацией.

Глава 25

– Анатоль, это абсурд – отказываться от такого предложения! – За завтраком Леонора продолжала давить.

– О чём ты говоришь? – Вертман устало помешивал в чашке. – Я занимаюсь наукой, а производство – не моё дело.