В основе моего ответа на американский запрос о точном определении положения, занятого нами 5 марта 1917 года, была заключена мысль удержать Америку от разрыва дипломатических сношений с нами, а с другой стороны – по возможности замаскировать разногласие, в действительности существующее между нами и Германией. Он имел успех и значение, поскольку нам удалось временно сохранить дипломатические сношения с Америкой. Они были прерваны лишь 9 апреля 1917 года.
Мой ответ вызвал резкую отповедь Стефана Тиссы. 3 марта я получил от него следующее письмо: