В долине солнца

Вместо этого ему показалось, будто он заметил, как мелькнули белые крылья, взмывая вверх и унесшись в ночь, а потом пикап резко остановился и встал на шоссе с работающим двигателем. Красный свет задних фар заливал участок асфальта, где она должна была находиться, и он был пуст. Тревис немного посидел неподвижно, после чего вдавил педаль в пол и поехал прочь, навстречу наступающему утру.

«Солнце взойдет. Рассвет заберет ее».

А он вскоре после этого будет уже на травянистом холме, и женщина с мальчиком будут ждать его на крыльце фермерского дома, протянув к нему руки. И они войдут вместе, втроем, держась за руки, в сияющие в небе Врата Света.

«Я волк, – подумал он. – Смотрите, что я сделал».

Он прижал ладонь к шее и почувствовал, что оттуда, заливая рваную плоть, сочилась кровь.

«Я свободен».

Где-то позади, в цепкой темноте, продолжала смеяться Рю.

Вторник

21 октября

Поздним утром шоссе мерцало впереди, где соединялось с небом.

Сотрудник полиции штата, на чьем бейдже стояло имя Кайо, сидел и наблюдал за пикапом с кемпером, считая до десяти. Он взглянул на ориентировку, прикрепленную к его приборной панели. «Форд» стоял на обочине с незаглушенным двигателем в двадцати футах от него. Подкрепление – через пятнадцать минут. Кайо прочитал молитву Деве Марии и отстегнул «Моссберг 590» от крепления на приборной панели. Затем вылез из машины и осторожно направился к пассажирской стороне кемпера. Гравий хрустел у него под ботинками. Кайо выкрикнул: «Полиция штата!» и вскинул «Моссберг» в боевое положение, прицелившись к пассажирскому окну, но кемпер оказался пуст. Кайо услышал шорох: по гравию шагал кто-то еще. Он уловил что-то слева, краешком глаза. Развернул дробовик, но запнулся: к нему приближался ковбой, высокий и худой, весь в крови, лицо его скрывалось под полями черной соломенной шляпы с белым шнурком.

«Господи Иисусе, что за…»

Эта мысль, промелькнувшая в голове у Кайо, оказалась последней.

Тревис ударил по стволу дробовика ломом, и тот отлетел вправо, разрядившись, изрешетив кемпер и разбив стекло. Тревис ударил полицейского дважды в голову, и его серая фетровая шляпа отлетела и приземлилась на асфальт. Дробовик грохнулся на обочину. Полицейский привалился к кемперу. Тревис пнул оружие в кусты и схватил противника за волосы, затем откинул голову назад и всадил плоский конец лома полицейскому в горло. Затем Тревис опустился на колено. Вытащил лом, снял с лица нижнюю повязку и присосался к кровоточащей ране. Хлещущая кровь пропитывала его одежду.

После этого Тревис оттащил тело в патрульную машину и усадил на пассажирское сиденье. Увидел на приборной панели ориентировку с фотографией, где он сам стоял перед своим пикапом с кемпером. Затем вернулся к «Роудраннеру», взял красную канистру с бензином, полил им труп и машину. Этот процесс всколыхнул в нем смутное воспоминание об огне и крупном мужчине, темном и страшном, который возвышался над пламенем, объявшим целую деревню. Тревис чиркнул спичкой, и машину охватил огонь.

Он сел в пикап, положив полицейский дробовик на соседнее сиденье, и двинулся на восток. В зеркало заднего вида он глянул всего раз – и увидел черную колонну дыма, гибельно вздымающуюся к ярко-голубому небу.

Проснулся Ридер поздно. Голова была тяжелая, как ведро мокрого песка. Он выбросил одну пустую бутылку из-под виски и долго смотрел на вторую, которую не открывал. Пописал ярко-желтой мочой и принял горячий душ. Потом, когда брился, вспомнил о кафе рядом с офисом и, одевшись, нацепив значок и кобуру, нахлобучив шляпу, вышел узнать, подают ли здесь завтраки.

Кафе и офис мотеля были закрыты. Над почтовым ящиком была записка: «Уехали на ярмарку. Гостя прошу оставить ключ в ящике».

Ридер огляделся на пустой стоянке: кроме его машины, не было видно ни одной.

– Похоже, это ко мне, – сказал он.

Ридер потянулся и направился к торговым автоматам. В кармане у него лежало пятьдесят центов. Он купил пачку крекеров с арахисовым маслом и проглотил один сразу целиком. Поднял взгляд на фермерский дом на холме, на скрипящую мельницу за ним, сияющую лопастями в золотистых лучах солнца. Сам дом был рубежа столетий – старый и потрепанный. На подъездной дорожке стоял припаркованный универсал. Ридер подумал о женщине, которая регистрировала его накануне. Она была молода и хороша собой. Он отвернулся.

На стоянке для трейлеров за мотелем, менее чем в пятидесяти ярдах от Ридера был припаркован порядочно побитый пикап «Форд» с кемпером «Роудраннер» на кузове.

Ридер не шевелился.

Он долго простоял так с набитым ртом, пережевывая крекер.

Ветер стучал по металлочерепице какого-то сарая.

Ридер спрятал остаток крекеров в карман рубашки и скрылся из поля зрения. Быстро прошагал по крытому переходу мотеля к патрульной машине, открыл дверь, наклонился в салон и схватил приемник. Затрещал голос молодого диспетчера.

– Машина три, десять-семьдесят-один, – сказал Ридер. – Офицеру нужна помощь. Прием.

– Вас понял, машина три. Каковы ваши координаты? Прием.